Президент Путин, выступая на заседании Совета по русскому языку, заявил, что «пещерные русофобы объявили войну русскому языку».
А несколькими днями ранее разразился скандал, когда профессор Высшей школы экономики Гасан Гусейнов назвал современный русский язык «клоачным». Сегодня другой профессор Высшей школы экономики, Сергей Медведев, уточнил, что не согласен с мнением своего коллеги, так как русский язык не «клоачный», а «фашистский». То есть еще оставшиеся в живых ветераны Великой Отечественной войны на фашистском языке разговаривают? В школах у нас фашистский язык преподают?
Откуда такая плотность ненавистников, демонстрирующих открытое пренебрежение к России и ее языку, у профессоров одного из самых элитных и, к слову сказать, одного из самых высоко финансируемых российских вузов? Скажу больше, пренебрежительное отношение к русскому языку – следствие политики, которая продвигается уже много лет, результатом которой стало то, что академический (не разговорный, не язык медиа) русский язык фактически объявлен языком второго сорта.
А все идет от, казалось бы, безобидного рейтинга научных публикаций. С подачи руководства Вышки важнейшим «критерием истины» научной состоятельности стали англоязычные рейтинги публикационной активности SCOPUS и Web of Science. Делать западную англоязычную оценку публикационной активности важнейшим критерием успеха для отечественной науки крайне опасно. Западные авторитетные академические журналы принимают к публикации не те статьи, которые содержат интересные исследования, а в первую очередь те, которые соответствуют принятым в академическом сообществе Запада (прежде всего англо-саксонского мира) стандартам. Если в сфере точных и естественных наук это еще не так заметно, то в общественных науках это создает серьезные угрозы нашему национальному самосознанию. «Клоачный» и «фашистский» русский язык из уст участников российского академического сообщества свидетельствует о том, что эти угрозы уже «работают».
Не секрет, что академическая среда общественных наук – это тот «камень», от которого расходятся «круги по воде» в журналистике, школьном образовании, СМИ и так далее. И из-за того, что публикация в западных англоязычных журналах стала главным критерием заработной платы в российской академической среде, российские ученые, занимающиеся науками об обществе, ВЫНУЖДЕНЫ подстраиваться под царящие в академической среде Запада взгляды, касающиеся России, ее прошлого, настоящего и будущего. В той же Вышке открыто процветает (и хорошо оплачивается) культ публикаций в англоязычных журналах, те, кто продолжает публиковаться в российских академических изданиях фактически признаются учеными второго сорта.
Пагубность такой академической политики, финансируемой российским бюджетом, со всей очевидностью проявилась после публикации в немецкой газете Die Welt псевдонаучного пасквиля о сражении под Прохоровкой во время Курской дуги. И тут неожиданно выяснилось, что наши молодые и успешные историки, занимающиеся этими событиями, очень глубоко погружены именно в западные академические оценки Великой отечественной войны. А как же иначе? Чтобы опубликоваться в западном научном историческом журнале, нужно соответствовать господствующей там тенденции, принижающей вклад Советского Союза в победу, иначе статья просто не пройдет рецензирование и будет отвергнута. Псевдонаучные аргументы отказа легко будут предъявлены. И такое положение дел во всех общественных науках.
Получается, что за бюджетные деньги целенаправленно формируется новое поколение российских ученых, которые ориентированы на западное (прежде всего американское) академическое сообщество с его русофобскими настроениями, прикрываемыми псевдонаучными приемами. Естественно, в этом сообществе можно пользоваться только английским языком. То есть за государственный счет академический русский язык низводится до уровня второсортного. А потом мы удивляемся, откуда из уст профессора филологии появляется «клоачный» русский язык?
Почему наше государство все время ставит себя в позу унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла?
