Когда я с маленьким сыном лежала в областной детской больнице, с нами вместе на этаже лежали две молодых матери с грудничками.
Обе стали матерями недавно. Детям месяца два, не больше. Возраст у них примерно одинаковый, 20-23 года. Был между ними поразительный контраст внешне и в поведении, но общего было то, что сами того не ведая, они буквально губили своих детей.
Первая, Лена, рыженькая, из малообеспеченной семьи. Грязновато и плохо одетая. Нигде сама не работала. Видно было, что ребёнок был не по желанию. Нет, она переодевала, кормила смесью, делала, что ей говорили врачи. Но это было на автомате как будто. Без особой любви, как данность.
Навещал её муж или не муж (там неясно совсем), паренёк совершенно асоциального вида, явно имеющий проблемы с алкоголем или ещё с чем похлеще.
Они пили вдвоём энергетики или пиво в палате, ходили курить на улицу. Ребёнка, девочку, оставляли одну (у них была отдельная палата).
Вообще, Лена часто её оставляла одну. Сама всё ходила где-то. То курить, то в магазин, то ещё куда. Девочка была очень спокойная, даже плакала тихонько.
У девочки была серьезная патология. Вред, который нанесла ей Лена во время беременности.
Было такое ощущение, что судьба девочки не очень волновала Лену. Она со своим другом никак не могла или не хотела элементарно оформить документы на ребёнка, тот же страховой полис. Приходили врачи и упрашивали Лену сделать необходимые документы. Она кивала, спрашивала у нас, как и где всё оформить, но снова откладывала всё на потом. Как и покупку недостающих лекарств для девочки.
В соседней палате находилась Света со своим маленьким сыном. В противоположность Лене она всегда находилась в состоянии острого беспокойства за него. Я даже опасалась за её эмоциональное здоровье.
Она сама с собой начинала разговаривать, сама себя успокаивала, плакала тихонько.
У мальчика было какое-то расстройство пищеварения. Он не набирал вес. Она постоянно бегала его взвешивать. Врачи ей говорили, что не надо так часто, достаточно пару раз в день. Но она упорно никого не слушала. Она к тому лечению, что давали врачи, добавляла своё, не думая о совместимости препаратов. Постоянно звонила мужу, просила привести то одно, то другое.
Ещё пугал тот факт, что Света считала, что это не болезнь, что малыша сглазили. Постоянно это твердила с маниакальной уверенностью.
Ребёнок чувствовал эмоциональное состояние матери, постоянно капризничал и плохо спал. Света своей гиперопекой словно блокировала его жизнь, не давала дышать.
Приезжал муж, успокаивал Свету, разговаривал с ней долго, объяснял что не надо так реагировать, надо успокоиться. Но Света не желала воспринимать информацию.
Вот такие разные две матери. Обе наносили вред здоровью своим детям в разной степени. Одна из особенностей своего образа жизни, другая - из-за большой любви.
И то, и другое - страшно.