Вопросом этим я задался в Бутане, но он гарантированно приходил в голову каждому из нас: глядящему на сырок в магазине или сомневающемуся - открывать ли прабабкину банку огурцов, забытую невесть когда в погребе? А, может, подумалось это вам в гостях у товарища, который примеривается сорвать "кепарик с языком" у бутылки водки горбачевского разлива. Вопрос таков: а есть ли на свете провиант, способный просуществовать вечно и не прийти в негодность? Чтоб и через тысячу лет оставался он так же румян, свеж и аппетитен? Есть, оказывается, милостивые государи и государыни! И далее я расскажу вам о том, о чем удалось мне собрать сведения - а ведь ее, мафусаиловой снеди, наверняка много больше! Жемчужины, как полагается, приберег на конец.
Сам я из вечной еды пробовал только бутанский сыр из молока яков. Гастрономия Королевства Бутан очень специфична - ведь у них и XX век еще толком не наступил. Там принятие пищи – это либо коллективный ритуал, либо "достал из-за пазухи пастушью краюху да схомячил всухомятку". Молоко, как большинство азиатов, бутанцы не переносят. Доить здесь не доят, но, видимо, сцеживают-таки малую толику белой жидкости из вымени ячьих самок. Из сугубого любопытства, скорее всего, а не для употребления в пищу – от молока 90% местного народу проносит, как от тифозной бактерии. Бутанский сыр представляет собою белые ломтики, которые камню родня более близкая, чем молоку.
Его усушивают до состояния, когда человечьим зубом ломти просто не взять. Размочить их тоже нельзя, потому младенцу давать такой сыр совершенно незачем – промусолит до совершеннолетия. В общем, это такой гималайско-философский продукт: он не питает, он – символизирует, он не для плоти, он для духа. Совсем как сало на дальнем конце украинского бутерброда – не чтобы есть, но чтобы вдохновлять. Бутанский сыр раньше вялили помногу лет: во время голода он регламентировал собственное потребление – на угрызание его тратишь больше калорий, чем потом усваиваешь. В общем, его запасы не убывали даже в тощие годы и вот сырная вязанка, купленная у дороги, может помнить еще прошлого короля. Или даже вообще основание бутанской монархии, которое случилось в 1907. Сыр этот потенциально вечен, потому что влаги в нем нет - не интересен он ни плесени, ни гнилостным бактериям.
Тот же рассказ в картинках, рекомендую:
Позднее обнаружил я, что ровно такой же продукт делают швейцарцы. В кантоне Вале есть деревня Гриментц. Здесь полагалось в день свадьбы закладывать круг сыра размером с мельничный жернов: он должен быть потом подан к столу на поминках последнего из супругов.
Понятное дело, соблюдался этот ритуал из рук вон. Этнографические механизмы - не часовые: они и в Швейцарии дают сбой. В общем, в подвалах туземных семейств обычное дело найти круг сыра 150-ти лет - такой, конечно, не едят, но, по отзывам пробовавших, он вполне съедобен. Органолептического оргазма не вызовет, но, если что, насытит и усвоится.
Еще напоролся я на ютьюбе на канал парня, который дегустирует солдатские пайки: у него есть видео, где он пробует говяжий бульонный кубик из армейского рациона времен англо-бурской войны, то есть, 125-летний.
Пахло жутко, но едок остался жив. Он же добыл в каком-то "русском музее", что бы это не значило, американский солдатский крекер 1863 года - по его словам, полуторавековая выдержка только пошла печеньке на пользу.
В общем, XIX век вполне мог бы оставить нам в наследство бездну годного провианта, однако - пожадничали прадеды, пожадничали! Но мы двинемся дальше.
На обочине своего пути оставим ритуальное китайское печенье 6-8 веков, которого по музейным витринам лежит столько, что и сейчас вполне еще можно бы неделю кормить приличный такой чайна-таун. Вот, скажем, это из американского Музея Хорнимана.
И вот мы добрались до Помпеи. Извержение 79 года превратило город с окрестностями в моментальное фото массовой гибели - людей, зверей, растений, даже вещей: адский фотограф щелкнул затвором - и остановил мгновение, когда души всего здесь сущего сбросили бренную плоть и отчалили куда-то в горнюю обитель. Всё тут успело оставить в пепле свой отпечаток - у меня есть об этом несколько материалов (ЗДЕСЬ, ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ) - в том числе, пища. Кроме лавовых оттисков, правда, обычно и нет больше ничего. Но в помпейской пекарне было дадено нам счастливое исключение: в печи нашли нетленными полдюжины буханок хлеба.
Их вид - наслаждение для перфекциониста: каждая трещинка, каждая щербинка сохранились неизменными с римских времен. На клейме пекаря можно разобрать каждую букву. И хлеб этот совершенно съедобен. Правда, как съедобен, например, активированный уголь - увы, тесто не пережило сверхвысоких температур.
Но есть на планете земля леприконов, пьяниц и святых Ирландия. Картофельный остров знаменит диковатостью населения, птичьим языком, который не понимают часто и сами ирландцы, а также жутким климатом - чуть лучше нашего. Сейчас уже редко, а в былые времена там практиковали довольно широко такую вот процедуру: кус свежевзбитого масла укутывали в звериную шкуру, паковали в туес из древесной коры и прикапывали где-нибудь поближе к трясине. Зачем - не ясно: серные болотные испарения придавали продукту пакостный запах, да и найти туесок удавалось потом не всегда. В нулевые в одном из торфянников нашли такое вонькое "болотное масло": его возраст определили довольно точно - 2 400 лет.
Чуть позже, в 2013, обнаружили в болотце бочонок 5-тысячелетнего масла, но я его концов не нашел: куда оно делось после датировки? Леприконы стрескали, не иначе. Нынешний кус ждала та же судьба: я встретил три отзыва людей, которые его пробовали - журналиста, полицейского, ведущего кулинарной программы на ТВ. Похоже, музейные работники из Ольстера вырвали остатки масляного многотысячелетнего блока изо рта очередного ирландца, который очень хотел составить собственное мнение на его счет: короче, от первоначальных 10 кило мало что осталось.
Мне понравился отзыв ресторанного критика из "Айриш таймс" мистера Хэлпина: "В масле легко различимы нотки мха и салями. Да, оно съедобно - только зачем?". По консистенции этот продукт похож, скорее, на плавленный сыр. Из продуктов жиро-белковых - именно он, наверное, рекордсмен-долгожитель.
Те же болота сохранили трупы десятков европейцев, живших в эпоху ранней бронзы. Особенно знаменит "Человек из Толлунда", найденный в 50-е: обыватели, которые на него напоролись, приняли беднягу за свеженького, буквально вчерашнего удавленника.
Ученые говорят, что "толлундский человек" в свои 2 400 лет - это совсем не мумия, а вполне себе существо из неразложившейся плоти. Мы, не будучи каннибалами, толлундского удавленника в наш хит-парад не пустим, но к сведению примем: 2 или 3 тысячи лет проведя в болоте, животные ткани сохраняют все свои природные качества. Включая, надо полагать, питательность.
Но есть еще, есть и самый несомненный стейк, который мы вполне можем считать пищей! Представляет он собою полноценную коровью лопатку. Ей 3 с половиной тысячи лет и хранится она в Метрополитен-музеум.
В тканях обычной мумии, в результате манипуляций, которым она подвергается в процессе изготовления, белок денатурируется. То есть, мумию составляют только тлен, прах и неорганика. Иное дело - этот говяжий бок: он просто усох в погребении. Теоретически, этот хорошо выдержанный в течение 5 тысячелетий стейк достаточно только размочить и затем его можно жарить - хоть до состояния "well done", хоть до "medium rare". Вкус, конечно, будет так себе, но мы ж не за удовольствиями гонимся, а за истиной?
Оставим в стороне суп на говяжьих костях, сваренный 2400 лет тому назад. Он хранился в герметически закрытом сосуде, эдакой бронзовой консервной банке.
Этим бульоном был сопровожден в загробную жизнь некий чиновник из Сианя, расположенного в современной провинции Шаньси. Впрочем, может этот супчик несчастного администратора убил? Уже и не выяснить. По извлечении из могилы варево оставалось жидким, хотя и позеленело: цвет придали супу окислы бронзы.
В общем, есть его вполне можно было и даже, скорее всего, существовали ненулевые шансы этот опыт пережить. Рискнул ли кто, интересно?
И вот, наконец, жемчужина нашего исследования. В ходе археологических раскопок в китайском Лайдзя, вскрыли руины дома, который стал братской могилой для своих обитателей. Там в конце 3 тысячелетия до н.э. случилось землетрясение, а потом из соседнего озера хлынула в деревеньку вода, которая и похоронила всех и вся под слоем ила.
Наткнулись там ученые на горшок: он при толчках упал дном вверх, а ил его запечатал. Внутри сосуда находилась - та-дам! - самая древняя известная человеку лапша. Макарошкам 4 тысячи лет, изготовлены они из двух видов проса, замешаны на яйце: в общем, каждую 50-сантиметровую лапшину из этой допотопной пряди хоть сейчас в кастрюлю.
Кто ж, однако, позволит: они отправлены в музей дожидаться Страшного Суда. В общем, будет из чего господу, разбирающему наши грехи, доширак соорудить.
Тут время поставить не точку, а многоточие. Поскольку известны, скажем, легенды, будто магаданскому Диме и ямальской Любе предшествовали мамонтята вани, пети, ани и прочие.
Вроде бы ненцы в прежние времена регулярно перекусывали доисторической палеослонятиной, поскольку про научный прогресс не слыхивали. Да и палеонтологический музей - он ведь в Москве, а голод и 30-тысячелетнее мясо - они тут вот: как их не взаимопогасить? В общем, не будем спешить, разной еды под землей еще много.
Если дочитали - не скупитесь на лайки, подписывайтесь. Всех благ!