Отец звал мня Шурик, мать Александр, братья и сестры Шкурка, жена - Сашей, на работе - Егорыч. Едешь, бывало, на машине - радуешься: одно широкое поле, засаженное картофелем, меняется капустным, свекольным, морковным.
А теперь по всей дороге вплоть до райцентра стоят, как солдаты, высокие борщевики со своими широкими зонтиками. Откуда их привезли в наши края, что думали...
Теперь схватились наши власти, создали указы, приказы для владельцев своих домов - немедленно начать уничтожать этот сорняк. И уже многих оштрафовали. А где были раньше, когда борщевик еще не имел такую силу? Мне часто снится моя малая родина. В далекой тайге между двумя лесными речушками в долине расположен наш поселок, наша родина под красивым названием Поинга.
Но недолгим был его век, всего-то 55 лет - «умные головы» посчитали ее неперспективной. Мы давно живем в городе, но огороды свои в Поинге не оставили. Каждую весну, как только растает снег, едем вместе с рассадой, живем, работаем. Собираем грибы и ягоды, держим кроликов и кур. Всю весну, лето и осень трудится тут больше моя жена - Раиса Степановна. Я все еще работаю, хотя и дворником, приезжаю сюда в отпуск и на выходные, всего-то сто с лишним верст.
Поздней осенью едем обратно в город на зимовку. Так уж много лет. Как-то тоскливо стало на душе, решил съездить домой, на родину, зимой. От поселка Ясного до Поинги 25 километров. Половину дороги чистят - ездят лесовозы, а вторую половину не чистят.
Решил идти на лыжах, разве 12 километров расстояние? Вот и кончилась чищеная дорога, я оставил свою машину, встал на лыжи, делал пару шагов, нет, так не пойдет, снежная дорога так накатана снегоходами, попробовал идти без лыж, на своих двоих отлично. Поставил около дороги, возле елки, свои лыжи и пошел пешком.
Тут знаком мне каждый поворот, каждая тропинка, хотя и все в снежном плену. Вот уж прошел 6 верст, дорога пошла на наш сенокос, сразу вспомнил эти райские места - луга широкие, кажется, до самого небосвода. А трава какая: красный клевер, зверобой, тимофеевка, ромашки, каких только нет. Мы выходили на сенокос всей семьей, одеты все в белые рубашки, по праздничному, на голове тоже белые платки от гнуса (тогда еще не было никаких клеящей, откуда они взялись теперь?).
Впереди всех косит отец (у всех в руках литовки) за ним я, значит, Шурка 16 лет, за мной Толька - 15 лет, дальше Витька - 14 лет, Надька - 11 лет и Вовка-семь лет. Мама косила косой-горбушей и разбрасывала зеленую траву. Раньше Вовка тоже с мамой разбрасывал траву, но в 6 лет уже стал ныть, просить отца дать ему литовку и вот уже второй год вместе с ними косит, не отстает. Между прочим, из нас пятерых Вовка один до сих пор держит корову, бычков, попросят.
Вспомнил я, как в одно солнечное утро мы заканчивали последнюю полосу. Так было радостно на душе, что скоро конец сенокоса, только останется собирать. Отец впереди, как всегда, жин-жин, я шагаю за ним. Отец говорит:
«Шурик, не спеши, Шурик, не спеши», а я все кошу, размахиваю литовкой и вдруг нечаянно задел его ногу кончиком косы. Отец крепко матюгнулся, я бегом за аптечкой и бинтом, а кровь из ноги брызжет, еле остановили...
Все это пришло мне на ум, пока шел, уже на горке. Возле самого моего родного поселка поскользнулся, упал на колени: вроде бы так и надо было падать - поклон делать. Внизу мой родной поселок, я перекрестился, говорю вслух
«Здравствуй, моя родина, вот я и дошел до тебя, прими одного из своих сыновей!»
Вспомнил один их отпусков в родном доме. В этом доме была и моя свадьба с Раисой Степановной. Тут прошло наше золотое детство. Отец наш был очень крутого нрава, строгий, аккуратный, мастер на все руки. Но мы все благодарны ему, что учил нас в строгости, не бояться никаких работ. В этом доме он и умер, вечная ему память.
А вот под окном, чуть в стороне, большая белая береза. Ее посадил отец в 1963 году, когда все новоселы сажали черемуху или рябину. Береза росла, росла, и никто на нее не обращал внимания. Но вот когда мама осталась одна, все мы разбежались, завели свои семьи, она сидела у окна, когда ждала нас, и обнаружила настоящее диво; из одного корня взлетели ввысь четыре стройных ствола, один стройнее другого, и еще два ствола несколько раз скрутились друг с другом.
Да это же мы. Четыре брата - Шурка, Толька, Витька и Вовка, а еще два ствола - это мама и Надежда Егоровна, наша Надька. Вообще-то сейчас нас всех величают Егоровичами.
В поселке ни одного следа снегохода, снег по пояс, но ведь где-то у отцовского дома есть лыжи. Нашел сразу, поехал на лыжах до нового поселка, еще порядка одного километра. Новый поселок построили из брусчатки: дом на два жильца и коттеджи для молодых специалистов.
Вот столовая, здесь нас провожали в армию за праздничным столом, проводы организовали профсоюзы вместе с руководителями лесопункта. Дарили нам все, что потребовалось новобранцам, от вещмешка до почтовых конвертов, звучала музыка до утра.
А вот и мой родной дом. Отсюда мы провожали в армию двух наших сыновей, здесь же были свадьбы моего старшего сына. Отсюда же в апреле 1986 года провожали нас, через военкомат, на ликвидацию аварии на Чернобыльской атомной станции.
Нас из поселка Поинга двоих - меня и Владимира Васильевича Жмурина - водителей автобусов, для перевозки рабочих. Я находился в самом пекле радиации, заезжал на самый верх 42 раза по две,пять минут, таскал туда мешки с цементом и свинцовые плиты.
Снизу была слышна команда:
«Быстрей, сынок, быстрей!»
Вот только моя жена Раиса Степановна (всю жизнь работала воспитателем детсада) очень хотела родить себе помощницу доченьку, но рожать нам запретили. Около дома целый час откапывал вход, дорогу к бане. Успел еще затопить баню и летнюю кухню. Обнаружил, что в поселке ни души. Еще вчера, таким же ходом, ушла единственная семья Пиня-чиных, которые не хотят покидать свои родные места, ушли в Ясног, на почту, получать пенсию.
Рад я каждому соседу, Только нету никого.
Завтра снова ожидает Городская суета. Все равно вернусь, Пусть знают Мои милые места. Кругом снег, снег и тишина, после баньки спал так сладко... С утра убирал снег с крыши летней кухни, с бани и дома. Какая это красота - смотреть сверху на наш снежный поселок, а воздух, воздух какой, дышишь - не надышишься. Придет весна, весь поселок оживет. Оденется в белое платье черемух, ирги, рябины, придут бывшие жители в свои дома, будут сажать огороды, придут дети вместе с родителями и работать, и отдыхать.
В лесу вырастут грибы, ягоды. Мальчишки да девочки будут ходить с удочкой по берегам Поинги и Важью. Заживет моя дорогая милая родина. А пока же начались сумерки, надо идти до своей машины и дальше ехать в городскую суету»