Оле ещё и восемнадцати не было, когда она из родной Жановки в Питер приехала. В строительном ПТУ училась, на маляра. Ходила по городу с широко открытыми удивлёнными глазами: во люди живут! В такой красоте, чистоте, сами красивые, в красивой одежде. А цветов сколько на улицах! В их деревне на улице только бурьян и растёт.
Конец 90-х то был. Колхоза уже не было, работы для жителей тоже никакой не было, а значит, и денег на жизнь не было. Хорошо, если в семье пенсионеры были, какая никакая пенсия, а давали, хоть и не всегда регулярно. А остальные жили с огорода да грибы продавали, в лесу собранные. Оля и сама с подругами постоянно грибы собирала, их много, хорошие деньги можно бы было за них иметь, но до города далеко, а в деревне их покупать не будут, сами собрать могут.
После училища домой в свою Жановку Оля возвращаться не хотела, ей в Питере остаться хотелось. Но как остаться? Это только замуж выйти надо, и обязательно за местного, за питерца. О деревне и думать не хотела. Она только о Питере мечтала, чем она хуже тех, кто ходит по его улицам? Пошла на стройку работать по своей специальности маляром. Строители городу ещё как нужны! В общежитие её поселили и жизнь потекла.
Никто из местных женихов на горизонте не появлялся, а вот такой же, как и она, деревенский, тут как тут. Толян. Тоже с ПТУ в Питере жизнь начинал, а уже пять лет, как работает каменщиком на стройке, да не простым каменщиком, а бригадиром.
- Жениться мне пора, - сказал Толян, - Вот к тебе присматриваюсь. Хороша! Нашинская, деревенская. Я на городских не смотрю, они мне и даром не нужны, все квёлые какие-то, а нос до неба дерут. Да ну их!
Оля поначалу и смотреть не хотела в сторону Толяна, а потом как-то в кино сходили вместе, потом просто погуляли по Невскому да на людей посмотрели. А почему бы и нет? Толян – парень видный, хорошо сложен и на лицо ничего, не страшный, как некоторые, и к ней хорошо относится. Не местный, ну и ничего, квартиру снимут и будут жить, если замуж позовёт. А ведь, позовёт, Оля чувствовала это.
И не ошиблась. У Толяна намерения самые серьёзные в отношении неё.
- Ты не думай, что я бесквартирный, - сказал он, - у меня будет квартирка, мне начальство так и сказало: «Ты, Толян, работник хороший, мы на стройке без тебя не обойдёмся, как женишься, так и квартиру выделим.
Ну что тут думать Оле? Соглашается она. На выходных повёз жених Олю в свою деревню, в Псковской области она. Мать их у ворот встречает словами:
- Приехал? А я уже думаю, приедет или не приедет? Что же в прошлые выходные не приезжал? Я тут одна без хозяина маюсь, всё переделать не могу, а тебя нет и нет. Хозяйству мужские руки ох как нужны, - и посмотрев на Олю, добавила, - так это она? Справится ли с подворьем? Мне уже трудно одной. Ну-ка, какое хозяйство! Пойдём, покажу, - и взяла Олю за руку, повела вглубь двора, словно не невесту сын привёл, а домработницу.
- Сейчас пообедаем и ты, Толька, пойдёшь у свиней базок почистишь, а мы с Олей картошку подгортать будем, пора уже, да ещё и траву кроликам нарвать надо.
Возвратилась Оля в Питер уставшая настолько, что на второй день и работать не могла, всё присесть да отдохнуть норовила. Нет, больше не поедет она туда, пусть сами управляются с своим хозяйством.
Но видно и матери Толяна она не понравилась, потому, что не очень-то Толян и настаивал на дальнейшей связи. На других девчат стал смотреть.
