Юсуповский дворец на Мойке в отличии от Эрмитажа и Петергофа – музеев по своей сегодняшней сути, не воспринимается как музей. Он живой, он настоящий! Кажется, что жильцы покинули его всего лишь вчера и их дух все еще витает в его стенах, перенося каждого, кто в них оказывается, в эпоху неприкрытой роскоши и интриг.
Территория на берегу Мойки, где сейчас располагается дворец, в начале XVIII века принадлежала племяннице Петра I Прасковье Ивановне. Потом поместье переходит к Семеновскому полку, а позже к графу Петру Шувалову, построившему здесь особняк в стиле барокко.
Сменив несколько владельцев, усадьба в 1830 году становится собственностью Николая Юсупова, происходящего из старинного княжеского рода потомков султана Ногайской орды.
Род князей Юсуповых ведет свою историю из глубины веков, и с тех же глубин их преследует древнее проклятье. Согласно легенде, передававшейся из поколения в поколение, основателем рода является хан Ногайской Орды Юсуф-Мурза, давний потомок пророка Мухаммеда. Несмотря на то, что его соотечественники находились в перманентном состоянии войны с московскими царями, хан Юсуф-Мурза пошел против мнения большинства – отправил в Москву, ко двору Ивана Грозного, своих сыновей. Их на Руси приняли весьма любезно: одарили селами и деревнями, дали в услужение людей. Говорят, что сыновья Мурзы – первые Юсуповы на российской земле – не только пришлись ко двору, но и поменяли веру, приняв православие (хотя историки сомневаются в этом факте). И вот когда эта новость дошла до Орды, одна из татарских колдуний и наложила на их род проклятье, суть которого сводилась к следующему: из каждого поколения Юсуповых в живых будет оставаться только один. Все остальные будут умирать, не доживая до возраста 26 лет. И так до полного исчезновения рода.
Была ли колдунья или нет – доподлинно неизвестно, но факт остается фактом: сколько бы детей ни рождалось у князей Юсуповых, двадцатишестилетний рубеж действительно переживал только один из них. Остальные умирали по самым разным причинам. На сегодняшний день в живых нет ни одного представителя рода Юсуповых. Проклятье сбылось.
Род этот славился своим богатством, и князь мог позволить себе потратить огромные средства на перестройку дворца, над интерьерами которого работали лучшие итальянские мастера.
При Юсуповых дворец стал не просто роскошным особняком и своеобразным эталоном модных в XIX веке интерьеров. Здесь располагались картинные галереи, домашний театр, вмещавший до 180 зрителей, и оранжереи с редкими растениями.
Кстати, знаменитый фасад, выходящий на Мойку, с удивительной входной дверью в стиле модерн, относится к зданию домашнего театра с известным своей роскошью убранством.
Род Юсуповых всегда отличался не только богатством, но и страстью к коллекционированию, предметом которого были редкие и часто баснословно дорогие картины, скульптуры и произведения декоративно-прикладного искусства.
Современники вспоминают бесконечные анфилады комнат, буквально заваленных сокровищами. На инкрустированных перламутром и слоновой костью столах, каминных полках, секретерах, горках стояли бесценные статуэтки, табакерки, зеркала, нефритовые и малахитовые шкатулки с драгоценностями. Чего только стоят описанные гостями дворца статуэтка Венеры, выточенная из цельного сапфира, и рубиновый Будда.
Не меньшее впечатление производили и картины известных художников: Буше, Ватто, Рембрандта и других. Недаром последний владелец дворца Князь Феликс Феликсович Юсупов говорил, что его дом похож на музей.
Дворец на Мойке хранит не только великолепные сокровища и уникальные произведения искусства, но и мрачную тайну о событии, возможно, сыгравшем важную роль в истории Российской империи.
В подвалах особняка произошло одно из самых странных и страшных убийств начала XX века. 17 декабря 1916 года здесь нашел свой конец Григорий Распутин – личность незаурядная и мистическая.
Многим в России не нравилось, что возле монаршего трона находится этот, как его называли, «святой старец». Группа заговорщиков – видных персон того времени – поставила своей целью убить Распутина и спасти Россию «от мракобесия». Местом убийства был назначен дворец князей Юсуповых, точнее – подвал дворца. Там, в тайной комнате, хозяин особняка Феликс Юсупов должен был угостить приправленным цианистым калием вином и пирожными Григория, предварительно заманив его туда под надуманным предлогом.
Вначале все шло по плану. Распутин, не почувствовав подвоха, принял приглашение и отведал отравленную еду и питье. Он пил вино и угощался пирожными около двух часов, и все это время Феликс Юсупов в дикой панике ждал, когда же яд начнет действовать. Но ничего не происходило, яд не брал старца! Тогда Феликс, оставив гостя в подвале, поднялся к себе в кабинет, где его ждали остальные заговорщики, и взял пистолет. Спустившись в подвал, он выстрелил в грудь Распутина. Григорий упал, захрипел и, хоть еще дышал, явно доживал свои последние минуты. Феликс вновь поднялся к заговорщикам, объявил об успешном завершении дела, и они принялись решать, что делать с телом. Через некоторое время Феликс вновь спустился в подвал, подошел к лежащему Распутину и проверил пульс. Сердце не билось. И тут произошло невероятное. Глаза старца открылись, резким движением Распутин вскочил на ноги и с диким, ужасным ревом вцепился в Юсупова. В страшной борьбе князю удалось вырваться. Он кинулся наверх звать на помощь. Когда заговорщики прибежали, старец уже был на улице – человек, принявший громадную дозу яда, с огнестрельным ранением в грудь резво бежал по снегу к воротам. В него несколько раз выстрелили – первые два выстрела были мимо цели, но третий попал в спину, четвертый – в шею. Но даже после этих ранений Распутин был жив. «Продвигаться он уже не мог и только лязгал и скрежетал зубами», – позднее писал один из заговорщиков.
Старца решено было утопить. Для верности его связали, и тело сбросили в Малую Невку. Что самое поразительное, когда позже труп Распутина достали, экспертиза показала, что под водой он еще был жив несколько минут. Более того, он боролся за свою жизнь и успел освободить от веревок правую руку!
В настоящее время в подвале Юсуповского дворца создана экспозиция с восковыми фигурами, позволяющая представить детали того страшного и во многом непонятного убийства.