Когда я работала журналистом, приходилось время от времени летать в командировки. И научилась противостоять тем, кто занимал купленное мной место у окна.
Справедливости ради стоит признать, что место у окна я выкупала не каждый раз. Но почти всегда его получала.
Для этого приезжаю в аэропорт до регистрации, чтобы попасть в начало очереди. Уже непосредственно у стойки прошу место у окна. Если они не забронированы заранее, сотрудники аэропорта обычно идут навстречу.
Но бывает, что место в самолёте оказывается уже занятым. Недавно, прохожу по салону и вижу, что на сиденье у иллюминатора уже расположилась пухленькая девочка лет 15, а у прохода устроилась внушительная мадам хорошо за 40. По размерам последней понятно у кого подросток научилась пищевому поведению. Мне, соответственно, остаётся только втиснуться в кресло между двумя бегемотами.
— Девушка, это моё место, — спокойно обращаюсь к девочке.
Дитя молчит, а мама заводится с пол оборота.
— Она уже села, летит в первый раз, дай детке посмотреть в окошко-ко-ко, — набирая децибелы, заводится наседка.
За мной постепенно в проходе собирается очередь, из-за шторки выглядывает обеспокоенная стюардесса.
— Женщина, — обращаюсь уже к даме, — когда самолёт упадёт, опознавать нас будут по спискам регистрации и местам, на которые мы получили билет. Так вот, я хочу быть похоронена под своей фамилией.
Бегемотиха затыкается, бегемотик перебирается на прописанное в её билете место, я занимаю своё, у иллюминатора.
Волшебная фраза. Работает безотказно.