Генеральный директор АО «Тюменский аккумуляторный завод» Александр Кореляков, с которым мы знакомы многие годы, рассказывал мне, что недавно у него был хороший парень и спросил: а почему мы, наш завод, не поставляем продукцию в нашу Российскую армию?
− Вопрос, говорю, поставлен неправильно: почему она у нас не берет?!
Слово за слово, и Кореляков сказал: взяток он давать не умеет и не хочет.
− Почему не обращаетесь к Шойгу? – спросил тогда гость.
− Шойгу – большой начальник, такими вопросами занимаются майоры, максимум подполковники! – был ответ.
Ну, поговорили – и поговорили. Проходит месяц, и вот в Интернете появляется заявление в Генеральную прокуратуру о том, как поставляются аккумуляторы в армию. Оказывается, главный поставщик − сын известной актрисы. «Знать бы не знал!» − удивился Кореляков и вздохнул:
− Этот случай страшно печален. Патриотизма не осталось даже в армии! Все хотят набить карманы. Хотя… – нормальное человеческое желание, − добавил он.
За чашкой чая директора обычно рассказывают о реальном положении дел (конечно, если видят, что ты в этом что-то смыслишь), но тут же оговариваются: «Писать об этом не нужно». Дело в том, что многие из них даже не директора, а исполнительные директора, их полномочия находятся на уровне начальников цехов. Впрочем, и генеральные не спешат с публичными откровениями. Да и как спешить, если ты только что рассказывал по телевизору, как у тебя все здорово. К тебе приезжал «целый журналистский пул». А проблемы... Ну, не говорить же о них в такой толпе – еще не так поймут, поэтому в СМИ преобладают материалы двух типов: «Ура! Ура! Мы впереди планеты всей!» и «Караул! Гипс снимают, клиент уезжает!» − достаточно посмотреть Интернет.
Реальность, как всегда, где-то посередине, важны детали, которых при такой подаче нет. Кореляков рассказывает, как недавно смотрел по телевизору «какой-то форум» (речь, видимо, идет о Московском инвестиционном форуме), где ведущий сказал: «Вы не заметили, что у нас о хорошем инвестиционном климате говорит только президент!».
– И я про себя подумал, – замечает Кореляков, – он прав. Если взять наш завод, то мы развиваемся. Но, я считаю, слабо, хотя, конечно, что-то делаем. Руки опускаются в первую очередь из-за налоговой политики. Когда тебя могут ограбить − и грабят, что невозможно было себе представить еще десять лет назад. Тогда суды нас защищали, а сейчас почему- то встают на сторону «наполнителей бюджета» – есть у них такое выражение. И главное, грабят-то тупо! Вот ты покупаешь сырье у фирмы, покупаешь с НДС, а тебе говорят: эта фирма не заплатила налоги – ты должен за нее заплатить НДС. Ничего подобного нет в Налоговом кодексе, но это неважно, есть ведомственные письма. Дальше начинается игра: «Вы знакомы с руководителем этой фирмы?». Если говоришь: не знаком – «Вы проявили недостаточную осмотрительность в подборе партнера». А у меня этих партнеров 1100 с лишним – зачем мне с ними знакомиться, если я сначала товар получаю, а потом плачу. Если говоришь: знаком – «Вы вступили в сговор!».
Далее суд первой инстанции, который сейчас обычно становится на сторону «наполнителей бюджета». К суду второй инстанции предприятие успевает собрать справки, где написано, что фирма- поставщик ничего не должна государству. Тогда в суде второй инстанции говорят: «А почему вы не представили справку к суду первой инстанции?» − «А у нас ее не было, чтобы подготовить справку, нужно время». – «Не надо! Мы эту справку не принимаем».
– При таком подходе становится противно. Вот сейчас надо переходить на стопроцентный выпуск герметичных батарей, хотя и это уже вчерашний день, – продолжает директор. – Нужно вкладывать деньги, организовывать новые производства, но как подумаешь, что тебя ограбят и дадут пинка − все желание пропадает! И потом, почему все эти сборы- поборы не отражены в Налоговом кодексе? И ведь хотели занести: законопроект рассматривался в Государственной Думе в первом чтении. Куда все делось? В моем понятии, обязательные платежи должны быть налогами, а не хитростью! Когда-то у нас было совместное предприятие с итальянцами и австрийцами, коллеги смотрели на меня с недоверием: мол, ты говоришь, что заплатил такой-то и такой-то налог, а мы посмотрели в Налоговый кодекс – там нет таких налогов! Игра! Я должен думать не о том, как меня завтра ограбят, а о том, как развивать производство, чтобы по крайней мере обеспечить батареями Россию.
Арифметика здесь такая. В советское время в России выпускалось от 12 до 14 миллионов аккумуляторных батарей в год, сейчас – 6–6,5 миллиона. Остальное – импорт, к счастью для тюменского завода, не очень качественный. Зарубежные производители приспособились к России, поняли, что «здесь все схавают» – и могут запросто не заложить в банку пару электродов. Происходит это, в том числе, потому, что сертификация аккумуляторных батарей позволена непрофильным предприятиям. Например, Подольскому кабельному заводу – где кабель, а где аккумуляторы! При таком раскладе отечественные батареи занимают меньше половины рынка.
Такие вот откровения. Конечно, я мог бы сказать собеседнику, что стакан скорей наполовину полон, чем наполовину пуст. Не сказал. Помнится, аналогичный разговор состоялся лет семь назад, тогда Кореляков опасался, что в Россию придет американская корпорация «Johnson Controls International» (она купила Varta) и «подавит нас, как слепых котят!». Не случилось, а после Крыма – уже не случится (политика изменилась, да и рубль упал; американцы вынуждены уйти в сегмент батарей для дорогих автомобилей).
– Нам бы сейчас свои продажи удержать, – говорит директор. – Новое оборудование заказано (к сожалению, заказано за рубежом), авансы проплачены, места под него подготавливаются. Остается самая «малость» – расширить рынок, в том числе за счет географии. Самый близкий – казахстанский, где тюменские батареи были весьма популярны, но ситуация усложнилась. Дело в том, что появился такой обязательный платеж, как утилизационный сбор. В России для аккумуляторных батарей он низкий, а в Казахстане выше в 12 раз. Поэтому российские батареи, если их везти в Казахстан, становятся на 18 процентов дороже, а казахстанские, по причине весьма скромного утилизационного сбора, беспрепятственно идут в Россию.
На письма Александра Корелякова в федеральное правительство: мол, в единой таможенной зоне живем, почему такое неравенство − реакции ноль! Видимо, это связано с политикой. В советское время, будучи главным инженером Тюменского моторного завода, Александр Кореляков по направлению Министерства авиационной промышленности учился в академии при Совете Министров СССР и ЦК КПСС. И там их учили, что «политический вопрос всегда выше экономического».
– Ничего не изменилось! − вздыхает директор. А если и изменилось, то далеко не всегда в лучшую сторону. Александра Корелякова уже несколько лет греет идея, чтобы в России появился хотя бы один государственный банк, где можно было бы спокойно хранить деньги, чтобы платить зарплату, налоги, закупать оборудование и т.д. «А тут, – возмущается он, – только и читаешь в прессе: этот банкир вывел деньги, тот убежал за границу – так же нельзя!». Кореляков неоднократно писал в Москву на эту тему, последний ответ из Министерства финансов его «восхитил»: «Уважаемый Александр Васильевич, если вы думаете, что чиновники в государственном банке не будут подвержены тем негативным влияниям, что и в коммерческих банках, Вы глубоко ошибаетесь».
Генеральный директор регулярно пишет письма в правительство с конкретными предложениями для развития экономики – реакции никакой, видимо, время еще не подошло.
НА СНИМКАХ: генеральный директор Александр Кореляков; одна из автоматических линий
сергейшильников Сергей ШИЛЬНИКОВ, обозреватель "Тюменской правды" (региональная правительственная газета, которая издается с 1918 года)
http://tyum-pravda.ru/2019-11-07/o-khoroshem-investitsionnom-klimate-u-nas-govorit-tolko-prezident
