Сюзан отвернулась от стола, твердо намереваясь покинуть церковь, чтобы не накликать на свою голову еще больше неприятностей. Однако обстановка комнаты была настолько своеобразной, что она застыла на месте и принялась с любопытством оглядываться вокруг.
Из мебели здесь стояли только простая деревянная кровать, туалетный столик, комод, письменный стол. На стенах было прибито несколько крючков для одежды. Над кроватью висело распятие.
Однако вовсе не мебель приковала к себе внимание Сюзан. Как завороженная. она рассматривала платья, висевшие на крючках. Среди них не было ничего похожего на монашескую одежду, простого и скромного. Обитательница явно обладала весьма изысканным вкусом.
Все наряды были сшиты из дорогих материалов: шелка, бархата, атласа и тончайших кружев. Наверное, такой гардероб стоил целое состояние. Сюзан не смогла удержаться и осторожно провела кончиками пальцев по шитью одного из платьев.
Ее как магнитом тянуло к этим нарядам, так что она позабыла обо всем на свете. Даже в тех местах, где успела изрядно поработать моль, сохранялись остатки былого великолепия. Дотронувшись до блестящего подола одного из вечерних платьев, Сюзан представила себя в бальном зале, где звучат вальсы и сверкают роскошные хрустальные люстры.
Не в силах противостоять искушению, она сунула руку в какой-то карман. Не то что бы Сюзан рассчитывала найти там нечто занятное, но побывать в далеком прошлом, чтобы потом рассказать однокашникам, было классно! Каково же было ее удивление когда, исследовав карманы нескольких платьев, она обнаружила в каждом шуршащие, как сухие листья, письма или сложенные в несколько раз записки.
Пожелтевшие корреспонденции были адресованы все тому же таинственному возлюбленному. Что же касается содержания записок, то Сюзан нашла его крайне странным и даже пугающим.
Были там и рисунки. Один из карандашных набросков изображал девичью фигуру с петлей на шее. На другом была представлена персона, из спины у которой торчал нож. На следующем рисунке, по-видимому, все та же «героиня» падала с лестницы. При внимательном рассмотрении оказалось, что лестница винтовая.
По спине у Сюзан пробежали мурашки. Она быстро сунула рисунки обратно в карман платья, точно бумага могла обжечь ей пальцы.
И все же любопытство продолжало одолевать ее. Подойдя к комоду, она выдвинула один из ящиков и заглянула внутрь. Там лежал ворох старомодных корсетов, нижних юбок и прочего белья, которое сегодня можно было увидеть только в исторических фильмах. Кроме того, Сюзан обнаружила в ящике множество безделушек вроде крошечного зеркальца на золотой цепочке, разрисованных вееров, шляпных булавок, шалей и кружевных чепцов.
При одном взгляде на шкатулку с драгоценностями, стоявшую на комоде, становилось ясно, что хозяйка комнаты принадлежала к сливкам общества. Золотые и серебряные украшения, усыпанные драгоценными камнями, блистали и переливались всеми цветами радуги.
Заглянув в шкатулку, Сюзан окончательно убедилась в том, что у владелицы этих драгоценностей было не все в порядке с головой. Среди многочисленных безделушек прятались другие рисунки с отталкивающими сценами насилия.
Внезапно Сюзан вздрогнула, уловив краем глаза какое-то движение. В воздух взметнулся столб пыли.
- Мяу! - крикнул Галилей, приземлившись на комод прямо перед своей хозяйкой.
Сюзан мгновенно вспомнила о том, что собиралась уносить отсюда ноги.
- На сегодня мы с тобой видели достаточно! - безапелляционно произнесла она и взяла кота под мышку.
Сюзан побоялась идти обратно, пользуясь винтовой лестницей, и решила проверить, куда ведет вторая дверь, которую она заметила на хорах. Вполне вероятно, что через нее можно попасть прямиком в здание гостиницы.
Она уже подошла к двери, как вдруг непонятная сила заставила ее остановиться. Сюзан медленно обернулась и снова обвела глазами комнату.
Наконец она поняла, что так притягивало ее к себе и мешало уйти. На одной из стен висел огромный портрет блондинки, одетой в светло-голубое платье с кремовыми кружевами. Эта стена находилась в тени, поэтому Сюзан не сразу обнаружила холст.
У незнакомки на портрете были густые, вьющиеся, недостижимо шикарные волосы, схваченные голубой лентой. По тогдашним представлениям о красоте она была идеалом: матово-бледная кожа, легкий румянец на щеках и ярко-красные губы.
Однако эта ангельская внешность никак не вязалась с тяжелым жестоким взглядом, сверкавшим из-под полуопущенных ресниц.
Сюзан казалось, будто изображенная на картине впилась в нее глазами. Лютый взгляд затягивал, как холодный бездонный водоворот, и Сюзан неожиданно поняла, что не в силах противиться этому необъяснимому притяжению.