Глеб ехал в машине, и как казалось со стороны, равнодушно держался за руль и безразлично смотрел на серую, заасфальтированную дорогу. Его жена и дети, утомились дорогой и дремали. Целью визита был небольшой православны монастырь, где было крещение и его дочери и сыночка. В редкие случаи посещения монастыря, мысли Глеба волей-неволей всё равно приходили к одной тягостной проблеме. Глеб сомневался в каноничности, и, следовательно, в Божией благодатности обряда крещения доченьки. Причиной сомнений был вопрос священника перед началом таинства:
- Вы уверены, что этот крестик освящён?
- Да, уверен. – Ответил тогда Глеб.
Сейчас он сомневался, был ли правильно священ крестильный крестик дочки. Крестик ему вручила тёща, прямо перед началом церемонии. И Глеб заменил тёщиным крестиком, тот крестик, который приготовил будущий дочкин крёстный папа. Тёща утверждала, что привезла крестик с юга, а на юге в православии разброд и шатания.
- Скорее всего, тёща перепутала, и купила крестик у проходимцев. – говорил Глебу внутренний голос – надо узнать сегодня, можно ли её крестить второй раз. Теперь уже правильно.
Не первый раз, Глеб хотел отвести батюшку в сторонку и потолковать о своём деле. Но на такой шаг он пока не решился, так как не представлял, как построить беседу. Думал он поручить крёстным родителям дочки все хлопоты, но крёстные его дочери, после крестин куда-то пропали, и не интересовались судьбой крестницы.
Серая дорога закончилась около кирпичной арки монастырских ворот. За последние годы монахи подняли из руин небольшой храм и присыпали внутренние дорожки гравием. Рядом с монастырской стеной, около озера, был прорыт ров, дно которого поросло крапивой. Сынок Глеба придумал игру. Он ловко прыгал через ров, со смехом пролетая над крапивой. Прыжки давались ему легко и приносили большую, детскую радость. Дочь потянулась за братом. Отсутствие природной ловкости лишало её прыжки лёгкости. Но каждый раз, когда ей удавалось перелететь ров, её лицо светилось торжеством победителя. И вот она уже пытается обогнать братика и прыгнуть вперёд него. Вдруг её ножка зацепилась за камень, и девочка рухнула в крапиву. Глеб быстро схватил плачущую дочь, и поднял на руки:
- Света аккуратней надо! – сказал он – нельзя тут прыгать крапива сильно жжётся.
- Я не буду - плакала Света – мне больно!
Глеб подул на ножки дочери, и она потихоньку успокоилась. Потом он и его супруга запретили детям прыгать через ров и громко смеяться. Но прошло три минуты, и Глеб снова поднимал дочь из крапивы. От плача изо рта Светы выпала конфета.
- Кто тебе дал эту конфету? – строго спросил отец.
- Бабушка! – хлюпая носом, плакала дочь. По дорожке около оврага бродили паломники, и видимо кто-то из них пожалел плачущую девочку, и, не задумываясь о последствиях, угостил её конфетой.
- Я хочу конфету! – заливалась девочка – где моя конфета! Конфета упала на землю, и около неё кружила полосатая оса.
- Нельзя брать конфеты у не знакомых! – раздражённо сказал Глеб – Понятно!
- Да папа! – сказала Света.
Она слезла с рук отца и пошла к брату. Света была легко возбудимым малышом, при очень сильной обиде успокоить её не получалось ни у мамы, ни у бабули. Сейчас, когда дети подросли, с ними стало проще, легче, но иногда супруга говорила Глебу:
- Повезло, что Света младший ребёнок. Если бы она родилась первой, не знаю, решились бы мы так быстро завести второго малыша. Сил на неё мы потратили несоизмеримо больше, было тяжело, бессонные ночи, отчаяние.
Глеб с ней соглашался. И иногда добавлял:
- Именно поэтому мы её любим.
Он был лёгким родителем, многое детям позволял. Дети не всегда его слушались. Вот и сегодня, когда в третьей раз раздался детский плач, это Света опять упала в ров, супруга, да и многие паломники осуждающе на него посмотрели. Под их колючими, пронизывающими взорами, Глеб прижал к себе дочь и шёл по дорожке, рядом бежал сын. Они подошли к озеру, где Глеб обмыл сильно ободранные ножки дочери. Света дрожала от слёз, а он всё ей повторял:
- Доченька ты самая любимая. Ты главное не бойся. Я всегда с тобой.
Света сидела у папы на коленях и смотрела на озёрную гладь воды. Подошёл брат и погладил сестру по голове. Люди, которые подходили к озеру, воспринять благодати, всё так же осуждающе смотрели на Глеба. Больше Глеб не испытывал сомнений по поводу крещения. Всё было правильно.