Благодаря блестящей внешней политике правительства Ришелье, Франция сделалась могущественнейшим из государств Европы.
Но эта политика и содержание большой армии требовали больших денег. Вся тяжесть налогов ложилась на плечи крестьян.
— Если бы народ слишком благоденствовал, его нельзя было бы удержать в границах его обязанностей,— говорил Ришелье.— Будучи освобожден от податей, он вообразил бы, что свободен от повиновения.
Народ надо сравнивать с мулом, который, привыкнув к тяжестям, больше портится от долгого отдыха, чем от работы.
В те времена крестьяне пели старинные песни, сложенные еще их прадедами, песни, полные безысходного отчаяния:
Мы вволю отроду не ели,
Нас голод мучает всегда.
Мы сыты только раз в неделю,
Хоть полон каждый день труда.
Не знаем мы, чего нам ждать,
И в мыслях каждого — бежать!
Но бежать было некуда, а жизнь становилась невыносимой, и по всей Франции то тут, то там вспыхивали народные восстания.
Повстанцы преследовали откупщиков и сборщиков налогов, в городах громили дома богачей, в деревнях — имения дворян.
Дворяне, смертельно испуганные, бросились под защиту правительства Ришелье.
Министр всегда беспощадно боролся с крупными феодалами, с теми из них, кто стремился к политической самостоятельности. Но он всегда был защитником дворянства в целом, видя в нем надежную опору трона.
Теперь, защищая дворянство от ярости народа, правительство Ришелье с невероятной жестокостью обрушилось на восставших.
Многие из дворян, прежде недовольных всевластием кардинала, начинали понимать, что это всевластие служит их же пользе, и становились убежденными кардиналистами — верными и преданными приверженцами Ришелье.
Отдыхая от дел государственных
Будучи несметно богат, Ришелье выстроил несколько великолепных дворцов и часто переезжал из одного в другой.
Его любимой резиденцией был Пале-Кардиналь — дворец в Париже, построенный для него знаменитым в то время архитектором Ле-Мерсье.
Главный фасад дворца, выходивший на улицу Сент-Оноре, поражал своей пышностью.
О роскоши внутреннего убранства парадных покоев ходили легенды, которые, впрочем, мало что могли прибавить к истинному великолепию дворца.
В одном из его флигелей помещалась театральная зала, вмещавшая три тысячи человек, в другом — богатейшая картинная галерея.
Во дворце была прекрасная библиотека со множеством редких книг и рукописей. Кардинал увлеченно коллекционировал картины, скульптуру, изделия из бронзы и фарфора, старинную мебель, мозаику и драгоценные камни.
В редкие часы, свободные от государственных дел, Ришелье с наслаждением отдавался литературным занятиям.
Он сочинял стихи и пьесы, писал и редактировал статьи для «Французской газеты», первой газеты, которая с недавних пор начала выходить в Париже.
Много внимания уделял Ришелье составлению проектов по вопросам образования.
Он считал, что простолюдинам, которым в жизни предстояло заниматься земледелием, ремеслами и торговлей, вполне достаточно пройти двух-трехлетний курс наук в реальных училищах.
По всей Франции, кроме двенадцати городов, были закрыты колледжи.
— Надо приостановить стремление бедняков учить своих детей,— говорил Ришелье.
В то же время он основал Королевскую коллегию и две академии, где молодых дворян готовили к военной и государственной службе.
Дворянство охотно посещало Пале-Кардиналь. На сцене его театра великий французский поэт Корнель впервые поставил своего бессмертного «Сида».
Эта пьеса надолго сделалась мерилом художественного совершенства, вызвав на свет поговорку: «Прекрасно, как «Сид».
Часть шестая. Продолжение в части седьмой.