Сегодня мы поговорим о том, как в Южной Африке происходил процесс формирования различных гражданских формирований, а также политических партий, отвечающих за общее благополучие народа в стране.
Учитывая исторические и современные политические и социальные условия в Южной Африке, "прогрессивная реализация" прав может быть обеспечена только посредством участия общественности в процессах мониторинга соблюдения прав человека и в процессах принятия решений в правительственных и политических учреждениях.
Таким образом, разработка показателей в области прав человека в Южной Африке требует участия всех соответствующих субъектов и заинтересованных сторон, особенно населения, включая малоимущих и неимущих, в области прав человека.
Мы можем лишь надеяться прийти к более тонкому и реалистичному пониманию того, как оценивать права в контексте реалий Южной Африки, если акцент будет сделан на людях и их правах.
Адам Хабиб утверждает, что в период после 1994 года организации гражданского общества пересмотрели свою роль в контексте демократизации и глобализации. За это время был создан ряд новых и разнообразных организаций.
Многие организации гражданского общества отреагировали на то, что они считают последствиями "неолиберализма", связав рост бедности и неравенства с макроэкономическими стратегиями правительства.
Мы стали свидетелями, в частности, появления новых социальных движений, таких как Комитет по энергетическому кризису Соуэто (КЭКС), Форум по борьбе с приватизацией (ФБП) и Группа обеспокоенных граждан (ГОГ).
Они проводили кампании против выселений, отключений электроэнергии и приватизации, проводимой правительством. Многие такие движения имеют свои корни в сообществах, но часто получают поддержку от городских активистов и организаций.
Массовая мобилизация была ключевым методом работы таких организаций. Другие известные социальные движения включали
Кампанию действий по лечению (КДЛ) - национальную организацию, бросающую вызов государственной политике в области ВИЧ/СПИДа и проводящую кампанию за внедрение лекарств против СПИДа. Еще одним примером является безземельное народное движение (БНП).
Она пользуется поддержкой Национального земельного комитета (НЗК) и проводит кампании на основе спроса на землю и учета интересов малоимущих слоев населения.
Ключевой особенностью социального движения в Южной Африке являются связи, которые многие из них сложились с анти-корпоративными и анти-глобализационными движениями. Такие платформы, как Всемирный социальный форум (ВСФ) и Всемирная встреча на высшем уровне по устойчивому развитию (ВВУР), стали важными организационными форумами для социальных движений.
Многие новые социальные движения и субъекты гражданского общества обвинили правительство в том, что после 1994 г. оно выработало исключающий стиль принятия решений, в соответствии с которым ключевые социальные группы и гражданское общество в целом исключены из процесса принятия решений.
Они утверждают, что такая тактика исключения действительно препятствует прогрессу на пути к постепенному осуществлению прав.
Хотя более чуткое и доступное официальное ведомство имеет важное значение, необходимо углубление представительных демократических институтов, с тем чтобы граждане рассматривали государство как источник защиты и территорию, в которой они могут осуществлять свои права.
Безусловно, правительство и государство рассматривают гражданское общество как ключевого социального актора. Не только правительство и государство продемонстрировали слабые стороны; было также много слабых сторон со стороны представителей гражданского общества. Многие НПО выступают в роли гражданского общества, несмотря на то, что у них слабые корни в общинах и низовых структурах.
Многие НПО, в отличие от реальных общественных организаций, работают в классическом городском стиле, очень профессионально и могут похвастаться прочными связями с донорами. Многие НПО слабо коренятся в общинах.
У многих также сложились отношения любви и ненависти к государству, и что касается как государства, так и НПО, то Южная Африка превратилась в страну, которую Мхоун и Эдигедзи называют "исключающей демократией".
Они утверждают, что, хотя на макроуровне Южная Африка стала образцовой конституционной демократией, она исключила ключевых социальных субъектов из процесса разработки политики и управления. Управление и деятельность гражданского общества стали процессами, в значительной степени зависящими от элит.
Но для более полного понимания гражданского общества необходимо обратиться к рабочему движению и, в частности, к КОСАТУ. Несмотря на то, что КОСАТУ находится в официальном союзе с правящим АНК и ЮАКП; трудящиеся в целом и КОСАТУ в частности часто играли роль "реальной" оппозиции в Южной Африке по таким вопросам, как ВИЧ/СПИД, приватизация и даже государственная политика в Зимбабве.
Как мы видим, до 2004 года, в Южной Африке сформировалось не одно объединение как с гражданской, так и с политической сторон. Каждое из новых объединений старалось превзойти и приумножить успехи предшественников, в какой-то мере даже, добившись успеха.
Южная Африка на макроуровне стала образцом страны, исключающей демократию, но в общем понимании, все решения так и остались за элитой.
Подписывайся на канал, чтобы не пропустить новых увлекательных фактов из истории.