Этические темы, которые объединенные с исцелением тех, кто мучается болезнями неврологии и психики, так или иначе стоят под вопросом с самого начала медицины. Научные тестирования психологических и биологических действий человека в морально значимых контекстах также имеют долгую историю, которая иногда давала тревожные, а иногда даже сомнительные результаты.
Однако только с ростом неврологии как одной из главных академических спецдисциплин 21 в. и одновременной разработкой новых технологий для изучения и контроля механизмов мозга ученые, философы и биоэтики осознали необходимость в области исследований и анализа, которую они называют нейроэтикой. Обычно считается, что начало нейроэтики как дисциплины связано с серией междисциплинарных конференций с участием нейронаук, философов, политиков и биоэтиков, которые проходили в нескольких местах в Великобритании и США.
В частности, конференция "Нейроэтика: Картирование поля", проведенное при финансовой поддержке Фонда Дана в мае 2002 г. в Сан-Франциско, привлекло широкое внимание. Несмотря на то, что быстрое развитие знаний о мозге и биологии человеческого разума сделало системный подход к его этическим, правовым и социальным последствиям исключительно актуальным в то время, есть доказательства того, что название "нейроэтика" появилось в контексте неврологии, медицинской этики и философии разума задолго до 2002 года. Это говорит о том, что то, что сегодня называется "нейроэтикой", имеет исторические корни в дебатах в самых разных дисциплинарных областях.
В этой перспективе нейроэтика возникла как междисциплинарное мероприятие, объединяющее существенные и методологически разнообразные научные и философские подходы только в свете растущих знаний в области нейронауки и связанного с этим обещания связать субъективный и личный мир опыта и мысли с объективным миром научных данных.
В связи с этим мы осматриваем нейроэтику как развивающийся раздел тестирований, а не как устоявшуюся спецдисциплину с четко определенными намерениями и методами. Эта характеристика как молодая и развивающийся раздел тестирований сделала разграничение нейроэтики и прилегающих спецдисциплин главных задач с момента официального появления этого раздела.
Как проявили многолетние споры философов в разделе философии науки, разделенье раздела академических исследований немного представляется нормотворческим и нормативным темам, а немного - описательным и пояснительным. Это также понятно и для ходов к выделению нейроэтики из смежных разделов тестирований. Хорошее определение раздела тестирования не только предписывает, какие вопросы являются центральными, а какие не относятся к ней, но и требует хорошего определения для отслеживания явления в его нынешнем виде, по крайней мере в назначенной степени.
Нейроэтика, не содержащая критерий для проведения различия между вопросами, имеющими взаимоотношение или не имеющими взаимоотношения к данной теме, не будет вообще считаться понятием.
Аналогичным образом, понятие, которое не будет относиться к академической литературе, которая опубликована под этим обозначением, или в некоторой степени не будет сопоставляться с тем пониманием, которое есть в данное время в этой теме, будет воображать собой не понятие данного явления, а понятие какого-либо другого явления.
Разнообразие концепций нейроэтики, которые предлагаются с 2002 г., позволяет предположить, что определение нейроэтики заключается, с одной стороны, в адекватном выделении этой области из других отраслей биоэтики, а с другой - в нейронауке. В качестве первого отображения таких подходов к определению Эрик Расин предложил провести различие между определениями нейроэтики, основанными на технологиях, здравоохранении и знаниях.
С точки зрения, находящейся под сильным влиянием клинической неврологии, Расин и Болезни предлагают определение, ориентированное на охрану здоровья, в котором нейроэтика рассматривается как область "на стыке неврологии и биоэтики, определяемая общей практической целью - улучшением ухода за пациентами для конкретных групп пациентов".
Еще один вид определения в значительной степени обусловлен интересом к приписыванию эмпирических знаний из неврологии и психологии как важной роли в нейроэтике. В настоящее время классическое разделение нейроэтики относится к этому направлению концептуализации, основанной на познаниях.
Следуя этим понятиям, авторы рассматривают нейроэтику не только как нормотворческую деятельность в прикладной биоэтике, но и предлагают в разной степени, что познания нейронауки могут, или даже должны определять "наше понимание самой этики". Различные понятия, включая эмпирическую неврологию, имеющие отношение к нейроэтике, были предложены Джордано и Скоттом (Скотт, 2012) и наиболее радикально продвинуты психологом Майклом Газанигой, который видит общую "философию жизни на основе нашего понимания основополагающих механизмов мозга" и философом Патрисией Черчланд.
Расширение понятия нейроэтики в область эмпирических знаний о механизмах мозга, связанных с поведением человека в моральном контексте, однако, потребовало осмысления основных теоретических рамок области исследований. Приписывание значимости нейронауки для нормативных вопросов, рассматриваемых в этике, требует отчета о том, как описательные предложения, произведенные в нейронауке, могут быть использованы в нормативных предложениях, сделанных в этике.
Это проложило путь к метаэтическим дискуссиям по задачам нейроэтики, которые, однако, редко включаются в программу тестирований в данном разделе.
Опираясь на обширный корпус научной литературы за последнюю четверть века, мы заинтересованы в двух различных аспектах нейроэтики: Во-первых, ее преобразование в институционализированную область исследований, отличающуюся от неврологии и различных отраслей биомедицинской этики, и, во-вторых, отношения между, казалось бы, неоднородными вопросами исследований в этой области. Чтобы понять нынешнюю структуру и развитие нейроэтики, мы сосредоточимся на период с 1995 по 2012 год, когда нейроэтика постепенно начинает становиться видимой на периферии устоявшихся дисциплин нейронауки, биоэтики, медицинской этики и философии ума, и начинает развиваться в широко наблюдаемую область исследований в лице отдельных научных журналов и исследовательских учреждений.
Используя библиометрический анализ, мы (1) изучаем количественное развитие научных публикаций по нейроэтике, (2) изучаем изменения в темах и руководящих темах исследований по нейроэтике, (3) иллюстрируем взаимозависимость различных исследовательских тем в литературе по нейроэтике, (4) демонстрируем развитие распространения исследований по нейроэтике в рецензируемых журналах и (5) показываем академическую подготовку и принадлежность исследователей по невротике.
Эти исследования помогут выявить основные различия и сходства нейроэтики и смежных научных дисциплин и будут способствовать лучшему пониманию современного состояния нейроэтики. Предыдущая библиометрическая работа в этой области основывалась на гораздо более мелких подмножествах литературы, затрагивала только очень конкретные области исследований в гораздо более широком спектре литературы по нейроэтике или предоставил структурированные подборки литературы по нейроэтике без дополнительного количественного анализа. В этой статье мы предлагаем первый всесторонний эмпирический анализ развития и современного состояния нейроэтики.