Вспомнилась история, вначале смеялась, потом… Судите сами, впрочем.
Затеяла я в квартире ремонт. Уже смешно, правда? Косметический, легкий и нежный — обои переклеить, двери поменять, изящной керамической плиткой технические помещения облагородить. По мелочи, в общем, без перемещения стен с места на место, такое бывало, но позже, я ветеран.
Три ремонта осилила, и каждый — поэма. Ведь плитка в нужном месте возникает в результате слаженных действий бригады единомышленников, в тот раз я и впрямь близких по духу наняла, мы консерваторию в Одессе вместе заканчивали.
"Консерватория, аспирантура, мошенничество, афера, суд, Сибирь.
Консерватория, частные уроки, еще одни частные уроки, зубные протезы, золото, мебель, суд, Сибирь.
Консерватория, концертмейстерство, торговый техникум, зав. производством, икра, крабы, валюта, золото, суд, Сибирь.
Может, что-то в консерватории подправить?"
Помните, да? Текст Жванецкого популярен, хоть и написан давно, анекдотом стал. Смешным и грустным одновременно. Как и моя история про ремонт.
Тромбониста Васю мне Сережа привел, сам он контрабасу обучался, но настало лихое время, умолкли оркестры — он продажу музыкальных инструментов освоил. У него получалось. А Вася с коллегами строительными работами занялся, как у него получалось я не в курсе была, парень добрый, покладистый. Но стройка огрубляет, я это позже поняла.
В общем, вручила я ключи от скромного жилища группе товарищей с Васей во главе, а сама, чтобы в пыльный период под ногами не путаться и единомышленников присутствием не раздражат, к друзьям переехала. Они как раз медитировать отправились — туда, где изменять сознание ловчей.
В себя ведь где попало не уйдешь, погружаться в нирвану непростое занятие. Мила и Саша, два филолога, обучали растерянных сосредотачиваться на главном. Спасали слабых духом целыми группами, задача энергозатратная. Мила и Саша пополнять свои душевные ресурсы уехали, а мне наказали квартиру от учеников охранять, квартира большая, тихий район, а главное, вокруг ни души.
Так и распределились — я в безопасности, единомышленники трудятся, я им глаза не мозолила. Сами разберутся. Материалы куплены с лихвой.
Обещали дней за 10 управиться.
Я обещаниям верю.
А в тихом районе мгновенно образовалось нечто вроде временного будуара. Без платьев, повсюду разбросанных, никогда не умела обходиться. Разноцветные одеяния как часть оформления жилища — мое кредо и дизайнерское решение.
И поклонники повадились меня посещать. С цветами (предпочтительно красные розы) наперевес, букеты были пропуском для желающих выслушать мои жалобы на бездомность.
В чужой огромной квартире неприкаянность ощущается значительно острей, согласитесь. Я беспрестанно вздыхала: видите, приходится практически на улице жить.
Иной осмелевший обожатель время от времени набирал полную грудь воздуха и задавал неуместный вопрос: а как там ремонт?
Я понятия не имела, но отвечала — работы ведутся согласно установленному графику. Тогда мне казалось, что так бывает. Ах, эта непростительная беспечность! На ней налет шарма и простоты.
Не пыли.
Без этих отвратительных появлений на месте событий и стонов: это что вы тут все это время делали?
Пили водку.
В назначенный срок я — ничего не подозревая, но по счастью налегке, без цветов и платьев — наведалась в свое обновленное, как я полагала, жилище. В поле зрения — спящие на диванах и привнесенных скамьях рыцари. Воздух пропитан парами алкоголя так, что лучше бы пыль.
Остальное как было, не притрагивались. Я тут могу, конечно, много точек поставить, они бы символизировали принципиальные личностные перемены в течение каких-то десяти минут (сейчас так модно, десять минут точек на страницах… но в другой раз, эх).
Становление личности со мной происходило. Беспощадное и экстренное.
В организме милой барышни размножались клетки ужасного монстра.
Через пятнадцать минут я уже смогла подбочениться и вполне сносно орала громовым голосом. Слова произносила разные, но спящие пробудились. Восстали.
Вася смотрел на меня осоловело, но с чувством вины. Озвучивая при этом недоступные моему пониманию вещи: бригада трудится по ночам, а днем у них отдых.
Я не вслушивалась. Личность моя, как я уже заметила выше, экстренно трансформировалась. Ужасным монстром я стала являться трижды в день — руководить ремонтом самостоятельно. И руки в боки стали привычкой, и нецензурное освоила, и выражение лица вряд ли у кого-то вызвало бы охоту преподнести букет. Злобные женщины, как известно, рвут букеты в клочки, и выбрасывают за окно вместе с вазой, не забывая нести на чем свет стоит случайную соседку снизу, которой что-то не понравилось.
— И раму на окне до сих пор не заменили? — неожиданно для самой себя заорала я, будто это мое главное впечатление от происходящего. Рама стала той самой последней каплей. Убедительность моих заявлений проникла, наконец, в сердца и души команды единомышленников. Они мгновенно пришли в форму и активно застучали, задолбили.
Стахановский ощутили трудовой подъем, тот, кстати, из запоя неделями не выходил. И ничего. Перевыполнял, когда каким-то образом откачивали.
В немыслимо короткие сроки, под окриками, напоминающими лай разъяренной овчарки (а что делать? понимаю, это не оправдание, но), группа бывших студентов консерватории производила штурмовые действия.
"Только вперед!!" — подбадривала я обессилевших. —"Не останавливаться!"
Мне через три дня с квартиры съезжать, не успеете — и вовсе не расстанемся, пока обещанное не закончите. Завтра штрафовать начну. За каждый лишний день цифра вознаграждения будет уменьшаться, и не обессудьте, если уйдете за так. Я зарабатывала, я копила! — чтобы вы тут теперь прохлаждались? В моем доме?!!
Личность моя настолько установилась, что пора было переустанавливать.
И так хотелось обратно — туда, где салон и будуар! Где прекраснодушие и учтивость на каждом шагу! Где платья в цветах и розы охапками!
Красные розы, символы любви, все до единой!
В общем, стройка в моем присутствии спорилась. Я увлекала за собой как Свобода на Баррикадах от Эжена Делакруа (но без вольностей, засупоненная с головы до ног), похудела на пять килограммов, глаза метали то громы, то молнии, но в день завершения работ тромбонист Вася вручил мне ключи, а я ему сумму расчета до копеечки, как договаривались.
Сопровождая текстом, что за растрату моих невосстанавливаемых нервных клеток он мне теперь по гроб жизни должен. Вася пытался отказаться от денег, пролепетал невразумительное: я так мечтал сделать тебе подарок! если я пойму правильно, то он согласен остаться со мной навсегда. И не надо платить за ремонт — он даже выложил на стол купюры, старательно мною пересчитанные.
Моя жестоко перевоплотившаяся личность отреагировала так, что я до сих пор ею горжусь:
Я бросила деньги ему в лицо! С нескрываемым презрением! Печки никакой в доме не было, поэтому сама их (до одной) потом собрала и по карманам его рассовала.
— И чтобы ноги твоей больше в моем доме! Понял? Видеть тебя не хочу, раз и навсегда!!!
Последние фразы уж совсем зря, могла бы и без слов вытолкать. Вася выглядел таким беспредельно несчастным! Отвергнутым! Не понятым!
Известно, чем такое заканчивается, да.
На следующий день мне сообщили, что Вася весь вечер пил, ночью уснул под каким-то забором, а когда проснулся — денег при нем не было.
Времена непростые, его тупо ограбили, не медля.
И взвыла я от боли непереносимой, новость услышав. Всю ведь сумму отдала, до копеечки! Трудно и честно заработанную!
Ведь я хотела, чтобы все по-хорошему!
Чтобы красиво и в срок!
А что получилось? Суровый жизненный урок, перемена участи и школа мужества в одном флаконе.
Сэнсэй Саша вернулся домой, когда там еще и платья повсюду, и цветы на столах и подоконниках… и на полу… Аскетичное жилище, говорит, покинул, а вернулся в галерею. Я улыбалась, конечно, вещи собирая, произносила что-то ему в тон. Но тональность иногда путала, регистр у меня переменился.
— Идеальное у вас тут место для медитации, Сашенька. И зачем вы с Милой куда-то уезжаете? Привычное теперь иначе видится, спасибо тебе за приют!
Он еще что-то говорил, помощь в переноске платьев предлагал.
— Да нет, Саша, в твоем волшебном доме я многое переосмыслила. Мне помощь теперь, наверное, и вовсе не нужна.
---
А вы говорите — ремонт. И правильно говорите, кстати. #memories #тексты
Светлана ХРАМОВА