Давным-давно жил на свете юноша по имени Курт. Был он умелым охотником и человеком храбрым, но робел как мальчишка неопытный, едва речь заходила о белокурой Агате, дочери рябого мельника-вдовца.
Нежнейшей розой в лучах утренней зори, расцвела к шестнадцатой своей весне юная Агата, и слава о красоте ее разлетелась далеко за пределы родной деревни. Многие приходили просить руки девушки. Сватались к ней трапперы и землепашцы, сыны купеческого сословия и приказчики городских управ, даже знатный вельможа почтил простолюдинку вниманием. Всем Агата отказывала гордо.
Влюбился в дочь мельникову беспросветно Курт. Приносил охотник девушке балованной, на благосклонность втайне надеясь, гостинцы разные: лучшую дичь и меха дорогие, лукошки ягод лесных и букеты полевых цветов. Принимая дары, улыбалась ему Агата холодно, изредка позволяла проводить себя, не более того.
Долго следовал охотник за девушкой псом преданным, чах-изнывал в неопределенности, прежде чем спросить прямо решился, как завоевать ему сердце красавицы неприступной. Ответила коварно Агата, что тому она невестой станет, кто в Лес Грез отправиться не побоится, да принесет ей из чащобы глухой цветок каменный, по поверьям людским любое желание исполнить способный.
Дурная слава о лесе ходила. Пропадали люди бесследно под сенью деревьев вековых: многие цветок диковинный искать отправлялись, единицы вернулись, с ужасом о мороках-чарах гиблых миру поведав.
День весь и ночь полную угрюмый Курт бродил по окрестностям, в раздумья погруженный. Страшило его место проклятое, но не мила юноше жизнь без своевольной Агаты, а потому и выбора не осталось.
Собрал охотник скарб свой нехитрый - лук верный, воды бутыль да краюху хлеба - и отправился в путь.
Шел уверенно Курт по лесу зачарованному, как до этого по обычному сотни раз ходил. Шелестела листва - точно, деревья перешептывались. Потрескивал валежник под чужими невидимыми шагами. Молчали непривычно птицы.
Тут и там, под кустом иль из травы редкой выглядывая, краснели ягоды земляники душистой, рыжим манила шляпка подосиновика. Не трогал их Курт, наказ помня, что давним вечером в трактире придорожном давал за кружкой пива старик вернувшийся.
Предупреждал дед опытный даров лесных не вкушать, ибо погружают они в сон, колдовской, непробудный. О ночи предостерегал - кто солнце закатное среди чащи встретит, дня нового не увидит более. И о видениях...
Споткнулся Курт, глазам не поверив. У березки молодой девочка пяти лет стояла, приветливо улыбаясь и рукой маша, к себе подзывая. То сестра его покойная была, оспой в детские годы забранная. Медленно, словно во сне, пошел юноша к дитю воскресшему... и остановился резко, предупреждение старика вспомнив. Вовремя остановился: еще шаг и угодил бы охотник в волчью яму, призраком заманенный.
Час-другой блуждал спокойно Курт, цветок разыскивая. Третий пошел, как треск и рев разорвали тишину лесную. Встал перед юношей зверь невиданных размеров, хозяин чащи, вепрь дикий. Забил сердито копытом, голову наклонил, клыки жуткие оскалил, грозясь чужака разорвать. Бросился на Курта. Не испугался опытный охотник, тетиву лука надежного натянул, стрелы меткие в цель посылая. Взревел морок яростно... и растаял в воздухе бесследно, перед смелостью силу утратив.
Давно солнце полдень минуло, к горизонту склонившись. Глубоко в лес забрел Курт, наткнулся он на поляну, в чащобе сокрытую. На поляне той белели стены шатра шелкового, на ковре у входа отдыхать изволила женщина молодая, прелести неописуемой. Кожа - снег белый, волосы - вороново крыло, очи - каменья звездные. Поманила незнакомка юношу, к себе присоединиться приглашая. Перехватило дыхание у охотника, забыл он об Агате, колдовскому обаянию феи поддавшись. Протянула десницы к нему морунья, призывно уста медовые раскрыв...
Луч случайный упал на чело юноши, о светлых кудрях Агаты на миг напомнив. Отшатнулся охотник. Исчезло видение, трухлявый пень обнажив со змеей ядовитой, на солнце пригревшейся.
А за ним поляна с цветами розовыми. Коснулся осторожно Курт одного, понял - не живые, каменные, из слюды тончайшей, полупрозрачной, хоть и выглядят как настоящие. Сорвал юноша диковинный цветок, и поспешил обратно отправиться, на солнце к горизонту катящееся с опаской поглядывая.
Бежал, что есть мочи, Курт путем прямым, чарам не поддаваясь, из сил выбиваясь. Успел до заката лес заколдованный покинуть, в безопасное место добраться. А до деревни, хоть и не далеко осталось, дойти уже не смог - устал чрезмерно. Опустился измученно на землю и уснул тотчас на опушке, каменный цветок в руке сжимая.
А что же Агата? Время в Лесу Грез и обычном мире по разному текло - час суткам целым, а то и двум сравнялся. Тоскливо Агате без спутника верного дни коротать стало - никто с делами не подсобит, настроение шуткой веселой не поднимет. В деревне косо поглядывали, за спиной с укоризной шептали: пропал-сгинул балагур-охотник, девкину прихоть исполнять отправившись.
Вечерами одинокими, с делами хозяйственными закончив, гуляла дочь мельника у леса, на весточку трепетно надеясь. Дождалась к исходу месяца - встретила друга милого.
Глубок и холоден был сон Курта, с мертвым перепутать не мудрено оказалось. Заплакала Агата горько, раскаиваясь в словах своих прежних, необдуманных. Увидела каменный цветок, что к груди юноша прижимал. Отчаянно, всем сердцем, пожелала девушка, чтобы любимый ожил.
Разбуженный звуком голоса родного, проснулся Курт. Обрадовалась, вытерла слезы Агата. Поклялись тут же они в любви и вечной верности друг другу, и вскоре сыграли шумную свадьбу.