(Нижегородская сезонная премьера русского хоккея)
«Мы тщета и суета».
(Арсений Тарковский).
Родные дороги детства
На «Старт», так на «Старт». На команду, а не на милый моему сердцу старенький стадион на станции Варя. Бедного моего детства арена, об искусственном покрытии которой десятки лет мечтает патриарх русского хоккея, большого и доброго сердца человек Юрий Ефимович Фокин, справивший 4 ноября 82-летие. Нет, Ефимыч, несмотря на громкие декларации нелепых в своей профессиональной ограниченности админов путинско-никитинского призыва, не дождёмся мы солнечного счастья на Варе. Как не дожил до автозаводского легкоатлетического манежа другой наивный мечтатель Николай Маслов, а верного ученика его – влиятельного бизнесмена и депутата Гордумы четырёх созывов Василия Пушкина непутёвые городские власти, яко каторжника, вяжут по рукам и ногам. Инициатива наказуема, а «изнурительная мечта» (по Розанову) недостижима.
Вот играет «Старт» на сормовском стадионе «Труд», и это тоже фрагмент моего детства футбольного, что ли. Здесь забраковали в секцию. А в 60-70-х играла «Волга», здесь я в 64-м увидел Льва Ивановича Яшина. Дело в том, что основа нашей команды в классе «А» принимала визитёров в Канавине, на «Локомотиве». А накануне дублёры резвились в более доступном сормовском интерьере, в формате которого вальяжничали и клубные герои. Располагались они под козырьком как бы ВИП-ложи, где уже позднее сиживал и я. А тогда мы, окрестные мальчишки (ничего себе сказанул – «окрестные», мне до дома километров 6-7 пешей прытью, на автобус денег натурально не было), ссыпались с верхних ярусов злобных каменных трибун к престижным местам: Яшина в неизменной кепке (на выход, наверное ) сразу узнали, а пацаны постарше кивали: вон Численко, Авруцкий, кто-то ещё. Да и «Советский спорт» выписала мне мама с 1 января 1965 года. «Нежное. Тихо-печальное, всё это в сердце живёт».
Не люблю я русский хоккей в нынешнем Сормове, ну, не лежит душа, потому редко туда и заглядываю. Хоккей там похож на сурового мужика с воображением арифмометра. Бессердечный какой-то. Иное дело – благородный «Старт» в пределах бывшего Калининского посёлка. Я и живу его отражённым светом.
Символично, что первый, не особенно уязвимый материал в «Ленинской смене», выходивший в жанровой классификации за рамки заметки, пришёлся на январь 1971 года и был посвящён именно русскому хоккею. Работавшие тогда в газете Николай Рукавишников и Эвальд Кессарийский командировали меня на «Старт», где проходил областной финал «Плетёного мяча».
Бедолага-время, конечно, стёрло суть мальчишеских ледовых упражнений. Но далёкий тот день подарил знакомство с хорошим человеком – Иваном Васильевичем Бариновым. Тогда он ещё судил в поле и, обнаружив меня в судейской, обрушился с эпическими комментариями очередной игры. Невольно вспомнился гоголевский «Ревизор»: «У вас, что ни слово, то Цицерон с языка слетел». Славный был дядька.
Позднее, через годы, мы толкались с ним в ложе прессы «Старта», пересекались на легкоатлетических эстафетах. С удивлением узнал, что Иван Васильевич – герой-подводник. Грех нераскаянный – не вспомнить его 9 Мая. Баринов работал школьным учителем физкультуры и был при этом доблестным хоккейным арбитром. У этого беспощадно-смиренного поколения (вот парадокс!) время потребовало отваги жить. Вечная память!
Инфантильный каламбур, но без дураков: я видел, как играют уральские асы Дураков, Измоденов, Атаманычев, Шеховцов, московские мэтры Папугин, Осинцев, Маслов. У нас помнился реактивный Никишин, Шестеров-старший и стойкий вратарь Зотин. Картина относится, кажется, к 1965 году.
А летом – записываться в футбольную секцию. Меня, замечу в скобках, просматривал Валентин Васильевич Муреев, будущий хоккейный тренер «Старта». Но отверг. И правильно сделал! Ну какой из меня, чада городского асфальта, футболист? А вот Александр Павлович Никишин, которого застал в деле на льду, взял в подростковую команду. Но выглядел я откровенным «чайником».
Да-да, определялся я в футбольную секцию - о коньках только мечтал. Так что детство моё отчасти прошло на «Старте». Поэтому оранжевый поскакун-мяч всегда ближе к сердцу, чем надменный заокеанский каучуковый диск, хотя именно с нашего поколения и начиналась «Золотая шайба».
Вот интересно: я ведь застал и маму Никишина, с которым позднее крепко подружились. Помню их старенький, по-есенински печальный деревянный ветхий домишко, вросший в землю метрах в тридцати от центрального (служебно-виповского) входа на стадион. Ну, кем ещё мог стать Палыч?
Кстати, единственным из наших дворовых бродяг, изменившим зову «Старта» и выбравшим «Полёт», оказался Генка Масляев. Сейчас, понятное дело, Геннадий Александрович Масляев – уникальный парень, успевший поиграть в футбол во второй лиге чемпионата СССР, первой союзной лиге и в «вышке» чемпионата России, попутно став чемпионом мира среди железнодорожников и мастером спорта СССР. И ещё успел сыграть за умирающий хоккейный «Полёт» во второй союзной группе класса «А». А вы говорите – Бобров, Маслов. Виртуозы… У нас свои герои.
А вот Генкин младший брат Серёга выбрал «Старт». Судил, кажется, тренировал детвору, но вот «застрял в сутолоке дня» (по Сартру) и преступно рано умер. Зачем умирать не в своё время?
Но знамя подхватил сын его Дима - сейчас самый заметный нижегородский арбитр, работающий на престижных матчах. Вот и славно.
До нитки вымокший хоккей
И вот к нам на премьеру пожаловал вчера самый титулованный клуб отечественного хоккея с мячом – восставшее из пепла столичное «Динамо», только в воскресенье в «Крылатском» принявшее в свои руки Кубок России, ставшим наследником славного трофея союзных времён. А первым приз СССР – после тягучей паузы – добыл фокинский «Старт» в 83-м году в «Олимпийском» (правда, случилось это в досадных «мафиозных» разборках с участием тогдашнего гегемона «Енисея» и обласканного судьями и устроителями турнира «Зоркого»).
Строил я завидные мыслеформы. Вот «динамчики» уже «наелись» в кубковых потрясениях с Хабаровском (3:1) и Архангельском (4:2), а то и приедут слегка навеселе после торжеств. Да и лёд-то, как пропустивший тяжкий удар боксёр, «поплывёт»,что испортит жизнь гостевому эскадрону гусар летучих. А вредные мыслишки про хозяйские беды – безденежье, травмы, скороспелое и подловатенькое бегство двух культовых ледовых фигур – Дашкова и Почкунова страусино гнал прочь. «Ноблес облеж» - положение обязывает, как говорят французы.
А случилось нечто сюрреалистическое. Не вру: на арену обрушился решительный Ниагарский водопад. Вы когда-нибудь играли в баскетбол на песке? Я играл в начале 70-х многажды на песчаных барханах окского берега у подножья славного городка Горбатов – в компании лучших тогда баскетболистов и баскетболисток города Горького из «Полёта». Мяч ходит из рук в руки, тут не «почеканишь». Так вот вчера конкурентам можно было только развлекаться закидушками, иначе мяч натурально не разглядеть в пучине. До нитки вымокший хоккей. Как напевал Александр Галич (Гинзбург), «Покатились всячины и разности, поднялось неладное со дна».
Да, букмекеры рассчитывали увидеть в хозяйских воротах мячей девять, таково расхожее представление о разнице в классе. А получился один-единственный (0:1 , так и закончилось ). Причём в жанре трагедии. На 45-й секунде матча новобранец «Старта» 33-летний бортовик Григорий Липин, приехавший к нам из Первоуральска, грубо воспрепятствовал оппоненту у своих ворот, далее – разящий свисток арбитра, скрещённые над головой руки: это пенальти, законный 12-метровый. И тут случилось страшное. Жуткие, панические крики и возгласы игроков: «Скорую»! Два игрока «Старта» под белы рученьки поволокли по льду какого-то командного доктора,а,может, и стадионного. Но дикие вопли не умирали…Наконец, проскользила и неотложка...На трибунах строили версии, одну мрачнее другой…Но,видимо, динамовский форвард в предголевой схватке под названием «куча-мала» ( соперники в борцовском партере укатили за ворота, обнявшись , как родные ) порезал коньком ахилл Липина. Крик стоял адский…
Всё. Об игре сказать больше нечего. Она, исхлёстанная дождём и завывающим ветром, просто мирно доживала свой век. Да, 36-летний Щеглов мяч с пенальти Иванчикову забил. 0:1 – с тем и разошлись. К слову: босс Гидрометцентра Роман Вильфанд назвал вчерашнее атмосферное безумие в наших краях «температурой сумасшедших значений». Горстка трибунных стояльцев на «Труде» может это подтвердить. Я вот вспомнил, что 5 ноября 1934 года в СССР началось триумфальное шествие по экранам фильмЫ ( так часто говорили) «Чапаев», поначалу не очень понравившегося Сталину, но через 15 минут кремлёвской премьеры одобрившего картину братьев Васильевых ( на самом деле они однофамильцы ). Кстати, сам «отец народов» за полтора года посмотрел фильм 38 раз, а простой народ строился в колонны и с транспарантами «Мы идём смотреть «Чапаева» аккуратно топал в кино. Наверное, первый знатный байопик отечественного кинематографа и любимый фильм В.В.Путина. У нас на стадионы с яркими лозунгами не ходят, моветон, знате ли…
И к чему это я? Просто такого массового сумасбродства в хоккейном измерении я не видел с 80-х годов, когда арену «Старта» брали осадой, а балконы близлежащих девятиэтажок грозились обрушиться от зевак, и всё при энергичных 20-30-ти градусных морозных помехах.
Нет, у русского хоккея только одна дорога – в уют, под крышу. Иначе – крышка. Без дураков. А игру в сормовском интерьере не люблю ещё больше, ибо пойду сейчас вместо ритуального утреннего кофе пить «Терафлю» - следствие вчерашних скитаний. Ну, не дурак ли?
OldBoy, 2019 год.