Было полнолуние. Бросив поводья и дав волю коню, я дремал в седле, утомленный однообразием среднеазиатской солончаковой равнины. Неожиданно вороной вздрогнул и разом подался в сторону. Я чуть не упал.
Осмотрелся: вокруг кусты, колючки да кое-где редкие пучки травы. От них чернильными пятнами - густые тени. Все тихо, ничего подозрительного. Тронул было лошадь вперед, как вдруг от одной чернильной кляксы к другой быстро-быстро перекатился какой-то небольшой живой комочек. Это было что-то щенячье, глупое и напуганное, улепетывающее с поджатым хвостиком.
Я спрыгнул с седла и пустился вдогонку. Ухватив звереныша за шкурку, вытащил его из колючки. Серенький малыш сейчас же затих, перестал огрызаться и, как котенок, скорчился, подобрав лапки и прижав тоненький хвостик к светлому брюшку.
"Э, да это всего-навсего — шакаленок! Ну, да все равно, поедешь ко мне в гости!"
С водворением у меня Кити (так я назвал свою ночную находку) быт мой круто изменился. Привычный порядок безнадежно исчез. Кити подрастала и на глазах наливалась энергией, силой и лукавым озорством дикого звереныша. Наши "семейные" вечера обычно проходили так: облюбовав ботинок, хлыст, шапку или перчатку, Кити вытаскивала свою находку на середину комнаты и старалась всячески привлечь мое внимание.
- Кити, оставь!- говорил я, отрываясь от работы.
Не тут-то было! Острая мордочка принимала вдруг самое лукавое выражение, черные глазки вызывающе блестели, а злополучная шапка или перчатка под энергичной обработкой когтистых лапок и крепких челюстей стремительно приближалась к верной гибели.
Приходилось выручать. Однако, стоило мне подняться из-за стола, как звереныш подхватывал свою жертву и... начиналась обычная в этих случаях возня. Кити заставляла меня бегать за собой вокруг стола, нырять под койку, протискиваться за шкаф.
По мере того как Кити росла, приходилось освобождать "нижние этажи" моей квартиры, убрать все с пола и с нижних полок этажерки. Однажды я застал полный разгром на письменном столе. В другой раз я застал разбойницу уже на шкафу за энергичным уничтожением моих коллекций.
Это было уже слишком! Кити была низвергнута и получила первую взбучку. Это подействовало на неё угнетающе: она забилась в уголок и не вылезала до вечера. А вечером сбежала.
Все поиски не привели ни к чему. Кити не было и утром. Не было ее и на следующий день. Как-то, дня через три-четыре, я проходил по аулу и заметил группу ребят, чем-то оживленно занятую. Подошел. Около кибитки, привязанная тяжелой веревкой, полулежала Кити.
Мальчишки наперебой ее дразнили, тыча в мордочку палки, дергая за хвост и задние лапки. Кити только слабо огрызалась: она была настолько измучена, что не имела сил подняться на ноги. Я взял ее на руки. Она не узнала меня и сильно укусила.
Кити снова поселилась у меня. Но прежние отношения уже не вернулись. Полученная встряска не прошла даром. Кити стала зла и недоверчива. Она прожила у меня лето и осень, а зимой исчезла. Правду говоря, я даже обрадовался. Ладить с ней становилось все труднее и труднее...
Убегая, она унесла на себе ошейник. Прошло около двух лет.
Однажды во время поездки мы с Курбаном - объездчиком нашего заповедника - остановились на отдых в степи и пустили лошадей пастись. Потом, собираясь в дорогу, каждый пошел ловить своего коня. Вдруг Курбан позвал меня. Он сидел на корточках и что-то внимательно разглядывал на земле. Я подошел.
- Ты счастливый человек, - сказал он мне по-туркменски, - теряешь одного, находишь четырех, - и показал на логово шакала. Там копошились четыре еще слепых шакаленка.
Они были маленькие, смешные, тупорылые, головастые. Я уже выбирал себе одного, как в этот момент, случайно бросив взгляд в сторону, увидел на земле что-то знакомое.
- Что это?
Я вскочил, крайне пораженный неожиданной находкой. В двух метрах от логова, под кустом лежал... разорванный Китин ошейник.
Как я ему обрадовался! Значит, эта милая семейка — Китина!
- Ну, не бойся, старая знакомка! Мы не тронем твоих ребятишек.
Спасибо за просмотр, ставьте лайки и подписывайтесь на канал!)