На рубашке Людвига Марциньяка, рельефно облепившей его крепкую грудь, выведено большими буквами: «CLEAN AIR» — чистый воздух. Впрочем, это английское выражение можно перевести и так: очищайте воздух. В смысле оздоровляйте, мол, окружающую среду. Лозунг, рожденный издержками века НТР.
Людвиг широко разводит руками, как бы заключая в объятия сосновую рощицу и озеро, в котором стынет ее перевернутое отражение, и с удовольствием повторяет:
— Чистый воздух!
Воздух здесь, в Прикамье, действительно удивительно чист и вкусен. От реки, которая неслышно катит свои воды где-то совсем рядом, за леском, веет вечерней прохладой и каким-то первозданным, былинным покоем.
— Clean air — это то, что больше всего надо человеку второй половины двадцатого века, замученному смогом и стрессами,— философски замечает Марциньяк и добавляет: — И в быту и в политике...
С Людвигом Марциньяком, инженером из Швеции, представляющим на строительстве КамАЗа фирму «Флэкт», мы беседуем на борту «Аркадия Гайдара».
«Гайдар» — пароход, точнее бывший. Некогда эта посудина, хлопотливо вертя колёсами, курсировала с пассажирами вверх и вниз по Каме, а выйдя на пенсию, получила новую профессию — оседлую, более соответствующую ее почтенным годам, стала гостиницей. «Гайдар» отбуксировали к озерам, запрятанным среди лесов, в двухстах метрах от Камы, и поставили на прикол. Сейчас здесь загородная база отдыха иностранных специалистов, работающих на КамАЗе.
По субботам их доставляют сюда автобусы «Интуриста», и «Аркадий Гайдар» на два дня становится для них домом на плаву. В каютах-номерах чуть старомодный, но добротный уют: красное дерево, мрамор умывальников, зеркальные иллюминаторы в пол стены.
Комфорт и природа под рукой! Хочешь — если день такой же теплый, как сегодня, плескайся в Каме или валяйся с книжкой на ее песчаных отмелях: хочешь — отправляйся в лес по грибы; хочешь — уди рыбу с лодки: случается, клюет.
Для бесед и дружеских встреч — салоны все с тем же красным деревом и мрамором. В одном из таких салонов мы и сидим сейчас с Марциньяком, попивая из банки датский хмельной напиток — ассортимент местной «Березки»...
Итак, clean air и политика. Что ж, само присутствие шведского инженера здесь, на берегах Камы,— одно из проявлений очищения международной атмосферы, оздоровления политического климата нашей планеты, которой так нужен, жизненно необходим чистый воздух.
В деловых кругах Швеции, как и всего западного мира, за последнее время заметно возрос интерес к экономическому сотрудничеству с СССР. Марциньяк сообщил нам, что в состав Шведского комитета по развитию взаимной торговли с Советским Союзом, основанного в 1968 году, вошло около ста семидесяти фирм и банков.
Важной вехой в развитии деловых контактов двух стран стало соглашение между советскими организациями Совтрансавто и Союзвнештранс и шведскими фирмами «АСГ» и «Линьебус» об открытии транзитной автомобильной магистрали Швеция — СССР — Иран. По этой трассе, прочертившей с севера на юг весь европейский континент, катят через советскую территорию товары прямиком из Швеции за Аракс, в Иран. Вполне возможно, что не в столь далеком будущем на гудроне этой автострады отпечатается резиновый след «КамАЗов» — мощных, быстрых и удобных в управлении грузовых автомобилей, в подготовке к выпуску которых участвует и инженер из Швеции Людвиг Марциньяк.
Наш собеседник не только выразитель деловых интересов определенных кругов шведского бизнеса. Это человек из плоти и крови, со своим путем в жизни, со своими взглядами и привязанностями, достаточно устоявшимися к пятидесяти годам. Что привело его в нашу страну?
Людвиг уже говорил нам, что фирма предложила ему выбор: Мексика, Аргентина, СССР. Он выбрал СССР.
Почему?
Марциньяк, трогает высокий, с залысинами лоб, ищет ответа поточней.
— Потому что мне интересна ваша страна. Потому что у меня давняя привязанность к советским людям.
Людвигу можно верить. Он не из тех, кто станет выдавать комплименты угоду дипломатическому протоколу.
— Да,— твердо повторяет Людвиг,— привязанность и благодарность...
В пояснение он рассказывает нам историю своей жизни. Она полна драматизма.