Недалеко от нашего дома располагалась вечная стройка с которой связано масса, как забавных, так и не очень, воспоминаний.
Вначале, пока стройка была более менее активная, ее окружал забор. Ее огибали тропинки, стихийно возникшие, и холмы, зимой превращавшиеся в прекрасные зимние горки.
Помню мы как-то обнаружили, подглядывая в дырку в заборе, одного загоравшего на стройке пузатого дядьку. Полдвора сменилась у дырки, наблюдая, скучную в общем-то картину, принятия солнечных ванн каким-то странным взрослым.
Со временем забор снесли и мы часто лазали по недостроенным бетонным балкам, перепрыгивая опасные участки и воспитывая в себе смелость. Думаю это было хорошее место для тренировок, но все же опасное. Паркур нашего детства.
Я была кажется в первом классе, когда моего одноклассника засыпало в одной из ям стройки. Он с мальчишками играл в прятки и не успел выскочить, когда земля вдруг осыпалась. Пока его друзья добежали до взрослых, пока яму раскопали.... На следующий день наша учительница рассказала нам об этом и в школе объявили траур. Стройка стала запретным местом и, конечно, ещё более манящей.
В то время иногда показывали один из моих любимых мультиков - Бременские музыканты. Из всех персонажей больше всего я любила сыщика и припев из его песни «А нюх как у собаки, а глаз как у орла».
По какой-то странной детской логике мерещилось мне в этом припеве нечто героическое.
Поэтому каждый раз, когда мне нужно было подбодрить себя перед какой-либо каверзой или бог знает чем, я напевала вслух этот припев и это подстегивало меня. Мало осталось на стройке мест, не слышавших этот почти девиз. Нос и глаз могли менять своё место в припеве, но это всегда помогало.
Тогда не было мобильных телефонов, да что там, даже стационарные домашние телефоны были большой редкостью и роскошью. Дети собирались на улице без каких-либо договорённостей и мы всегда находили чем заняться. Мы играли и в прятки, и резиночку, и в выбивалу. Городки и догонялки, семь камней и казаки-разбойники.
Вот в одну из игр, казаки-разбойники, умудрились мы с Ольгой очень классно спрятаться на стройке. Мы просидели там довольно долго, когда решили, что уже можно выходить. Но внезапно это стало проблемой.
Я не помню почему в то время были проблемы с покупкой сигарет, хотя может дело касалось травки? Но лучше по порядку.
Мы только собрались выползти из нашего укрытия, когда недалеко от нас появилась группа парней. Вряд ли им было больше восемнадцати, но это были наши местные хулиганы и мы с Ольгой очень испугались и затаились в укрытии. Одно было плохо, в укрытии было слишком много сухих веток.
Через некоторое время нам стало ещё хуже - парни стали обсуждать где можно купить курево, кто должен им денег, в общем весь свой криминал. Мы сидели на корточках, боясь лишний раз выдохнуть и, тем более, двинуться с места, а наши круглые от ужаса глаза не отрывались друг от друга. Мне кажется мы тогда могли читать мысли друг друга. «Только не шевелись, только не шевелись! Нас убьют если они нас найдут! Зачем мы вообще сюда поперлись!». В какой-то момент кто-то из нас двоих шевельнулся и раздался треск ветки. Разговор на время затих, а мы превратились в статуи ужаса. Но, как видно, парни решили, что им показалось.
Их заседание длилось оооочень долго. Они обсудили всех и вся, а мы все больше приходили в отчаяние и мысленно клялись, что если выживем, ноги нашей здесь никогда не будет. В конце концов они ушли.
Мы еще немного выждали, а вдруг это всего лишь трюк? Но потом все таки упали на землю и попытались распрямить затёкшие тела. Это было больно, даже сейчас помню. Все кололо, руки и ноги были ватными. Наконец, мы выползли наружу и по дороге во двор восхищались тем, как круто мы продержались, что мы вообще выжили, и что нужно в милицию, наверное, все сообщить. И потом, нас же так и не нашли в «казаки-разбойники»! Да мы выиграли эту чёртову игру по всем фронтам!
Ближе к нашему двору мы уже ощущали себя героями, поэтому когда узнали, что игра уже давно закончилась и нас, в общем то, никто и не искал, это было огромным ударом по нашему самолюбию. Впрочем, позже, когда вся наша толпа собралась и услышала о наших приключениях, вот тут мы насладились триумфом по полной.
Да, стройка была хорошим и плохим местом. Ее так и не закончили на моей памяти. После очередной войны, какой-то чеченец выкупил часть земли и построил там то ли дом, то ли еще что-то. К тому времени это место уже было мне не интересным, потому и не знаю, что же это было.
А вот горки... горки моего детства, на которых мы катались столь самозабвенно.
Наша одежда становилась мокрой, мы синели от холода, но не хотели забегать домой погреться, потому что боялись, что нас больше не выпустят. О, это были лучшие горки в мире, так думала я в детстве.
А теперь это наша боль. Во время первых бомбежек и после, там хоронили многих соседей и людей из окружавших горки домов. Мягкая земля позволяла хоронить там людей, а неровный рельеф служил какой-никакой зашитой, если вдруг начинался обстрел.
Именно мимо этих горок, располагавшихся напротив забора моей школы, я бежала наперегонки с моей старшей сестрой.
Сколько там безымянных могил я не знаю. Там не хоронили чеченцев. Их старались похоронить на мусульманских кладбищах, хотя в какой-то момент был конфликт со старосунженскими, не позволявших хоронить у себя чужаков. Смутно помню об этом из рассказов мамы. А вот людей других национальностей и вероисповеданий хоронили в районе горок.
Война не различает своих-чужих, земля принимает любого. Одно жаль, мы никогда не думали, что после Второй Мировой у нас снова появятся безымянные могилы.