Взять, хотя бы, функцию третейского судьи, которую она постоянно выполняла в группе, впрочем, как и все взрослые по отношению к детям.
Как разобраться в отношениях маленьких человечков, чтобы не убить в них веру в справедливость и в неотвратимость наказания?
А что им ответить, когда они задают по-детски наивный и, одновременно по взрослому - почти неразрешимый вопрос?
…Что может взрослый человек взять у ребёнка?
Очень многое!
И умение прощать, и умение любить…
По настоящему – ПРОЩАТЬ.
По настоящему – ЛЮБИТЬ…
И этот мальчуган, Олег, своей абсолютной убеждённостью в том, «что такое хорошо и что такое плохо», со своей детской неспособностью кривить душой ради выгоды тоже многому её научил.
Она улыбнулась, вспомнив, как Алексей, в данный момент считающий себя её другом, впрочем, она тоже так считала, но ещё не решила, станет ли он кем-то большим для неё, заметил, что она изменилась, начав работать воспитателем. А как она могла не измениться, если нормальные, доверительные отношения с детьми невозможно строить на принципах общения, принятых у взрослых?
…У взрослых очень многое строиться на лжи, ну, или, в крайнем случае – полуправды, - среди детей такое не пройдёт.
Прояви малейшую неискренность - и они обязательно увидят это, почувствуют.
…Она вспомнила, как однажды зимой, когда случилась авария на теплотрассе, и все в детском саду ходили пусть не в верхней одежде, но в «утеплённом варианте» - никаких шортиков, рубашек и платьев, а свитера, кофты, тёплые брючки и вязаные носки, к ним в сад приехал толстый дядька из администрации района. Походил, посмотрел, а потом на все вопросы воспитателей и заведующей ответил просто – сейчас денег нет, ждите. А мальчик из старшей группы, видевший, что дядька приехал на джипе, ему сказал просто:
-А ты продай свой джип и нам маленько займи!
Мария Сергеевна улыбнулась.
Сейчас.
А вот тогда-то было не до смеха!
Хотя после отъезда чиновника все воспитатели решили, что это предложение было вполне разумно, но ведь они-то, взрослые люди, не сказали этого, несмотря на «разумность», а ребёнок сказал!
…Её взгляд привычно скользнул по дальним, «царапающим» голубое небо, саянским скалам - «Столбам» и мысли об Олеге сменились воспоминаниями, как в прошлом году ходила туда с друзьями.
Там было и безумно красиво – осенняя багряно-жёлтая листва на фоне каменных исполинов и бездонного синего неба, и приятно прохладно – лицо холодил свежий ветерок с таёжным ароматом и ужасно грустно – человеческая жизнь так хрупка и человек кажется таким ничтожным рядом с величественными и непоколебимыми скалами «Столбов»!
А как же здорово один из парней играл на гитаре - как же его имя? Иван, кажется, да не просто дворовые песни в три аккорда и с пошлыми словами, а русские народные песни, рок-н-роллы, блюзы, подпевая на английском языке!
А вальс! Он даже сыграл её любимый вальс!
А как здорово он выглядел – мускулистый, загорелый, с растрёпанными ветром русыми волосами, весёлыми, серо-голубыми глазами, слегка небритый, с гитарой и глуховатым голосом…!
А как он целовался…!
Да, вальс на акустической гитаре – это ЧТО-ТО!
…Марии Сергеевне было чуть-чуть за двадцать.
И, может быть, поэтому сейчас она не стала погружаться в омут глубокомысленных размышлений и приятных воспоминаний, а просто одёрнула юбку и кофточку, вынула из сумочки аудио-плеер, маленькие наушники и вышла в умиротворяюще тёплый, нежный вечер, опустившийся на улицы с догорающего неба, подпевая «главному сироте страны»:
- Белые розы, белые розы,
Беззащитны шипы…
Несмотря на то, что впервые грустная цветочная история была поведана миру четыре года назад, она, простая до примитивности, до сих пор трогала нежные девичьи сердца и немало туши для ресниц размазалось по чуть тронутым скромным румянцем девичьим щёчкам, когда на глазах навёртывались горячие слёзы из-за разрывающих души жалости и любви к Юрочке Шатунову и Мария Сергеевна не была исключением.
