Глава 19. Волосы Вероники - Продолжение
Пока родители гостили в Могоче, Веронике стало значительно лучше. Люди вокруг теперь вовсе не казались ей заговорщиками, которые плетут против неё козни и интриги.
У всех сразу же появились на лицах доброжелательные улыбки и от окружающих больше не исходило ощущение враждебности, словно они все вдруг объявили перемирие, пока девушка находилась под защитой своих близких.
Теперь она сама себе казалась глупой дурочкой, которая все проблемы просто высосала из пальца. Ей даже было стыдно перед мужем за то, что она мотала ему нервы.
С лица Вероники не сходила улыбка и смех колокольчиком разливался по всей их квартире. Вячеслав тоже невольно улыбался тому, что жена снова стала прежней беспечной девчонкой и больше не грустит.
Он было уже подумывал, чтобы написать рапорт и попросить перевода в другой город, но с приездом тёщи и тестя всё в их жизни снова наладилось и Славик решил остаться здесь в Могоче до лета, а там жизнь покажет куда им с женой двигаться дальше.
Меж тем отпуск Леонида и Валентины подходил к концу и им пора было возвращаться домой во Владимир. Новый год они планировали отпраздновать дома. Но за три дня до отъезда Валентине приснился тяжёлый сон. Ей и раньше снились странные сны, но по большей части она их не запоминала и разгадать не пыталась.
Исключением было то пограничное состояние между сном и реальностью когда она находилась между жизнью и смертью там в больнице, 6 лет назад. Тогда за неё замолвила словечко перед Всевышним красивая девушка, в своё время подарившая им с мужем дочь и болезнь отступила, исчезла, растаяла, как дым.
За 6 минувших лет сердце Валентины больше ни разу не сжимала тягучая боль, хватая её словно медвежья лапа и сдавливая женщине дыхание. И она была благодарна за эти счастливые 6 лет без болезни.
Теперь ей очень хотелось дожить до внуков, увидеть их, испытать эту радость, помочь дочери, пока ещё есть силы, а там и помирать не жалко. Пока человеку есть ради кого и ради чего жить, он способен на многое, способен своротить горы, перевернуть с помощью рычага всю землю и поставить мир на уши.
А как только наступает время пожить для себя, то выясняется, что на себя-то сил как раз таки и не осталось. Но эти силы снова мобилизуются, как только ты снова становишься нужным.
Так и Валентина, пока чувствовала, что нужна своей девочке, готова была жить за десятерых. Сон ей приснился настолько реальный, что он мог бы показаться ей обычным очередным прожитым днём. Только погода в этом сне стояла по летнему тёплая. Вокруг пышным цветом цвели растения, а деревья были в зелёном уборе.
Женщина шла по яркому летнему лугу и полевые цветы радовали ей глаз. На сей раз она шла одна и никого вокруг не было видно. На опушке леса показался ладный домишко, он был словно срисован с картинки детской сказки.
Казалось, что вот сейчас дружной гурьбой в огород выбегут дедка, бабка, внучка и Жучка, за ними следом кошка и мышка. И будут они тянуть большущую репку, а вместо неё выудят из проруби большущую щуку и поедут пировать к Емеле на печи.
Мышка пробежит обратно в свою норку и разобьёт ненароком золочёное яичко, задев его хвостиком. А колобок выкатится из печи и подхватит золотишко из яичка с собой в дорогу. Ворона каркнет в своё воронье горло и выронит головку сыра прямо Мишке в лоб.
Сама атмосфера леса делала сон Валентины сказочным и приятным. Она заворожённо вошла в избушку и увидела деревянную зыбку, подвешенную прямо к потолку.
В зыбке той лежала маленькая златокудрая девочка, точь-в-точь её дочь Вероника во младенчестве и такого же возраста, примерно месяца три от роду. Валентине стало страшно, кроме младенца в избе никого нет, хотя в печи стоит чугунок и булькает в том чугунке какое-то вкусное варево.
В избу зашли трое мужчин. Один из них был статный красавец, гармонь его свисала сбоку и он с любовью то и дело перебирал её клавиши. Они шли по лесу, крадучись, как воры, и в дом этот забрались, не дыша. Тот, что с гармонью прошёл мимо Валентины, глядя сквозь неё, подошёл к зыбке, наклонился и прошептал со змеиной ухмылкой:
- Моя порода, моя кровь, заберу я дочь и отдам отцу с матерью, пусть нянькаются, а Поля мне ещё много народит.
Двое его друзей грязно оскалились и высказались вслух:
- Теперь наша очередь подошла наслаждаться телом знахарки, такой у нас с тобой был уговор, Макар. Слово ты дал мужицкое и должен помнить о нём до конца.
Макар нахмурился недовольно и хотел было им ответить, но в дом вошла, держа вёдра с водой на коромысле, красивая статная девушка с длинными пшеничными волосами, распущенными вдоль спины и он обратился к ней с вопросом:
- Ну вот я и вернулся, как и обещал, Полюшка. Все глаза проглядела, меня ожидаючи?
Девушка молча сняла вёдра с коромысла и подошла к печи. Ухватом. вынула она чугунок и поставила его на стол. Ни слова не говоря, открыла крышку и принялась разливать угощение в три чаши расписные.
Потом накрыла на стол и певуче растягивая слова, пригласила странных гостей отведать чего послал им сегодня Бог. Польщённые радужным приёмом, мужчины расположились за накрытым столом. Взяли они в руки ложки расписные и принялись за еду, усердно ими стуча.
С каждой съеденной ложкой их покидала память и они уже сами не помнили о цели своего визита. Валентина стояла, не дыша, и смотрела, как три молодца поглощают ложками битое стекло, запивая его усердно молоком из глиняных кружек.
Они хрустели стеклом, да нахваливали золотые руки хозяюшки. Потом, съев всё до последнего осколка, три незваных гостя встали и пошли восвояси, нахлобучив картузы задом наперёд. Гармонь Макара жалобно заныла, свисая забыто где-то сбоку.
Как добрались они до своих домов, друзья и не помнили, они увалились спать, а наутро захлебнулись своей чёрной кровушкой. Валентина была тому свидетелем, очутившись в их дворах, незнамо как, прямо из той избушки на лесной опушке.
Последнее, что женщина запомнила из своего сна, это огромные глаза на лице девушки, которая смотрела на неё, не мигая, и жалобно шептала:
- Увези их отсюда, покуда не приключилась с ними беда страшная, лихо лютое.
Валентина в страхе проснулась и мгновенно вскочила на ноги. Она разбудила всех, в том числе и Вячеслава с Вероникой. Женщина деятельно принялась укладывать вещи дочери. Их с Леонидом багаж был давно собран. Она только отдавала короткие приказы мужу и зятю, приговаривая:
- Никто здесь не останется, мы все немедленно уезжаем из этого проклятого места.
Продолжение тут
