Сегодня во второй половине дня Чёрный лежал в клумбе напротив особняка Козлянинова, нюхая одуванчик и поглядывая на прохожих так, чтобы они того не замечали. Он был глубоко задумчив. «Мастер маскировки прямо» подумала я, подходя к нему. «Как дела?», спросила я. Кот от неожиданности встал на четыре лапы, но тут же лег обратно, произнося «а, это ты? Дела так, эклектичненько». Я попыталась сообразить, что бы это значило, но плюнула, радуясь уже тому, что Черный не видит во мне угрозу и достала корм. Черный недоверчиво смотрел прямо в упор, а потом не выдержал и, глядя на то, как я вываливаю корм на траву, спросил «ты сумасшедшая?». «Нет», ответила я и отошла, памятуя об уважительной дистанции. Черный принялся есть, и поддерживая разговор спросил «Сама-то как?». «Хорошо», ответила я, «только Мишка кажется заболела». «А кто это?», спросил Черный. «Кошка моя, Мишаня, она рыжая и очень пушистая». «Поправится – ответил Черный, старательно жуя корм - рыжие везучие, не то, что я. Один как перст, никому не нужный». «Ну, что ты прибедняешься – возразила я – светлое же тоже случается». Чёрный глянул на меня и промолчал. Уходя я услышала его ворчание «все болезни у кошек от доверия».
Через 10 минут я возвращалась назад тем же путём. Издалека увидела, что Черный старательно намывает свои белые участки, давая своей светлой сути все же немножечко состояться. Я улыбнулась и достала телефон, чтобы его сфоткать. Чёрный как почувствовал и посмотрел мне прямо в глаза, все еще не доверяя, но как всякий уважающий себя кот задерживая взгляд чуть дольше того, что требуют приличия. Я подумала "Ах!" и улыбнулась ему снова.
