- = Моем брату Алексею
Он мать не знал, верней - забыл:
она его оставила.
Он рано жизнью встречен был,
и с ней играл по правилам.
Ему роддомом стал хоздвор,
и няньки - псы дворовые -
пинали мячиком в забор -
свои ворота новые.
С тех пор к полетам он привык,
И в снах нечастых вздрагивал -
то вниз летел, как долгий крик,
то звезды с лап отряхивал.
Дома менял, хоть слова «дом»
не понимал значения.
Дом - там, где сухо и тепло,
и миска с угощением.
Служить хозяевам умел,
да ласки не одабривал, -
как пытки их терпел, терпел,
и снова пятки смазывал.
В надежду верил, в веру - нет,
и клялся только матерью.
Он изучил весь белый свет,
сравнив его со скатертью.
Здесь каждый накрывает стол -
во что горазд окажется,
и чаркой чокнется с судьбой,
коль скоро ей покажется.
А он свой стол не накрывал,
в судьбу совсем не веруя!
Он стал бы волком, если б знал,
что волки тоже серыя!
Конец истории не нам -
богам писать положено,
но на прощанье, как сто грамм,
две фразы осторожные:
Бог весть, где век его таскал,
но ветры растрезвонили:
волчонком глотки рвал тем псам,
что в детстве им футболили.
15 ноября 1997
Михаил Пимонов «Письмо из Вилькабамбы» / стихи (запись состояний) 1989-2019 гг. / Книга первая «Печальный пёс» (1989-2000)