Продолжаем разговор о «корпоративном государстве» в современной России. «Дом, который построил Джек», так сказать.
Какой будет наша страна в ближайшие годы? Какие у нее есть перспективы на более долгий срок? Политическое устройство кажется неизменным, как и статьи в Конституции РФ с 1993 года. Нам обещали неуклонное соблюдение «прав человека» (Глава 2) и социальное государство (Глава 1, Статья 7).
Но по факту «государственник» В. Путин может предложить гражданам России только одно. Знать и занять свое место в «корпоративном государстве». Даже праздник 4 ноября у нас теперь называется «День народного единства».
Напомним, что по определению «корпоративное государство» – это и есть общество, лишенное социальных конфликтов. Здесь не бывает столкновения каких-то групповых и индивидуальных интересов. Все граждане признаются в равной степени служащими одного единого целого, т.е. «государства». Встроенные в одну «механическую» систему, они должны кротко и с пониманием выполнять свой гражданский долг «служения». Каждый будучи на своем, ему определенном месте.
Что остается делать тем, кто не считает себя «винтиками» государственной машины? Кто не хотел бы превращать свою жизнь в «государственно-частное партнерство»? И хотел бы сохранить максимум своей приватности? Как вернуться к представлениям, что это государство должно служить человеку, выполнять свои сервильные функции?
Наверное, сначала нужно обратиться к идее самого «корпоративного государства» как выбору между двумя возможностями. Быть государством «фашистского» типа (как Италия времен Б. Муссолини) или служить основой для социально-ориентированного общества (так называемая «шведская модель»).
Если послушать чиновников типа В. Ю. Суркова (с его статьей от 11 февраля 2019 года «Долгое государство В. Путина»), то речь идет скорее о государстве «варианта Муссолини». И «путинизм как идеология будущего» есть признание, что «военно-полицейские функции государства важнейшими и решающими» останутся в России навсегда.
Чем это обернется для граждан России? Прежде всего общим обесцениванием человеческой жизни. И тогда понятие «фашистское государство» будет не только указанием на «корпоративное устройство». Но и вернется к тому базовому значению, которое мы вкладываем в слово «фашизм». Ведь для русского человека нет более страшного слова, чем это слово. И назвать кого-то: «Фашисты!». Это всегда будет настоящим криком души.
Я помню, как в далеком 1984 году слушал радиоспектакль «Приказано выжить» по роману Ю. Семёнова. Это было прямое продолжение «17 мгновений весны». Штирлиц возвращается в Берлин, его пытает гестапо как русского разведчика. И мне запомнилось то определение «фашизма», которое прозвучало тогда:
«Приятно смотреть, как человек корячится? Когда нравится смотреть на страдания – или даже просто неудобства другого человека, даже не пытаясь ему помочь - это и есть фашизм…»
Абсолютное, многолетнее равнодушие современных российских властей к социальным проблемам населения. Доходящее до полного, искреннего цинизма в «нечаянных оговорках» чиновников. Как это еще можно назвать иначе?
С чего начинается политическое действие в такой ситуации? Прежде всего в занятии четкой моральной позиции. Обращение к совести человека. А совесть есть стремление человека к добру. Будет ли это «Бог как добро» или светский гуманизм? Это уже неважно. Ведь начиная с античной философии, принято считать, что в мире существует только добро. А зло – это просто отсутствие добра! Когда нет даже стремления к добру. Когда даже не пытаются помочь. Вот что такое зло! И, значит, равнодушие – это тоже зло!
С этими суждениями и были связаны мои предыдущие две статьи:
Спасибо моим читателям! Спасибо за Ваше внимание и поддержку лайками!
Подписывайтесь, пожалуйста, на мой канал. Впереди нас ждет много интересных рассуждений о политике, философии и культуре в России.
Беседа с антропологом. Научный подход к любым вопросам