В букстаграме то и дело попадаются отзывы на «Шум и ярость» в духе «ааааа, да что это было?». Фолкнера то и дело бросают, в лучшем случае прочитав один роман, в худшем бросив и его на середине, а то и в первой же части слабоумного Бенджи. И совершенно несправедливо отрезают себя от одного из лучших американских писателей ever. Фолкнер для Америки – то же, что и Достоевский для нас.
В чем же проблема? Дело в том, что самый известный роман Ф. «Шум и ярость» – он же и самый сложный. Не просто «поток сознания», а поток сознания посреди огромной вселенной йокнапатофского цикла, который только формировался в голове автора. У него уже был целый мир – с этого и начинался роман «Флаги в пыли»/ «Сарторис», который не хотели публиковать из-за того, что материала в одной книге хватило бы на десять. «Шум и ярость» – вторая книга солидного цикла + сугубо модернисткий текст, что в совокупности делает его вдвойне сложным для восприятия произведением – даже для филологов, да.
У Джойса мы же не набрасывались сразу на «Улисса», а у Томаса Манна на «Доктора Фаустуса». До этого были вполне понятные «Портрет художника в юности» и «Будденброки». А Ф. отчего-то пытаются взять нахрапом, с самого сложного и при этом отточенного текста. Я больше люблю «Авессалома», но «Шум и ярость» и «Авессалом» -- дилогия, объединенная проклятием американского Юга и пристрастно-ненадежным нарративом, где верить рассказчику себе дороже.
Я не люблю громких слов, но это великие тексты, а Фолкнер, безусловно, гений, который и требует пресловутой подготовки. Это настоявшееся вино с уже отложившимся камнем, бокал с которым нельзя осушать в один присест.
Я предлагаю строить знакомство с Ф. так:
1. «Непобежденные». Именно его Ф. советовал читать первым. Это небольшой роман о Гражданской войне с точки зрения подростка-южанина, отец которого возглавляет отряд ополченцев.
2. Рассказы «Нагорная победа» и «Моя бабушка Миллард…». Война как узловой пункт «южного мифа» и как точка разоблачения этого мифа. Здесь можно и шлифануть моей статьей в ЮФУ «Юг военный в творчестве Фолкнера».
3. Дальше уже можно попробовать узнать историю постаревшего мальчика из «Непобежденных», вас ожидает «Сарторис».
4. Пора поиграть с нарративом. «Когда я умирала» -- история смерти одной женщины, рассказанная с позиции 15 (!) человек. Здесь нет потока сознания, но рассказчики перебивают друг друга, оспаривая чужую точку зрения, так что читать уже сложнее.
5. Рассказы «Засушливый сентябрь» и «Роза для Эмили»: южная готика, приправленная расовым вопросом.
6. «Свет в августе» -- роман, на который смотрели все последующие афроамериканские писатели: от Райта и до Моррисон.
7. «Шум и ярость». Вот теперь можно.
8. «Авессалом, Авессалом» как квинтэссенция южного мифа. И сразу после этого, как это ни странно, стоит посмотреть «Унесенных ветром», ведь роман был написан в том же 1936 году, что и "Авессалом". Почувствуйте разницу.
А после этого можно и пересмотреть "Джанго освобожденного", где прекрасно разбирающийся в южном мифе Тарантино показывает, откуда что растет.
Заклинаю не бросать Фолкнера на одном романе.
По крайней мере, никакого полного представления об американской литературе без Фолкнера у вас не выйдет, это уж точно.