Как мы выяснили ранее (см. "Февральская революция 1917 и заговор коррупционеров "), никаких серьёзных социально-экономических причин для падения Думской монархии и отречения Николая II в России к 1917 году не было. Конечно, шёл третий год войны, и она надоела всем, и особенно "крестьянам в серых шинелях" — но тяготы войны в России были гораздо меньше, чем в Австро-Венгрии и Германии, меньше чем во Франции, и даже меньше чем в Англии. Даже продуктовые карточки в Российской империи до 1917 года не вводились (кроме как на сахар).
Мы выяснили также, что Февральской революции вообще не было бы, если бы не заговор коррупционеров (Гучкова и Львова), который они активизировали осенью 1916 года (сам план смещения царя разрабатывался с начала ПМВ), когда власти (МВД и контрразведка) вышли на след огромной коррупции в ЗемГоре (Львов) и ВПК (Гучков). Началось следствие, аресты (в январе 1917), и не позже апреля 1917 года Гучкову и Львову грозили суд и тюрьма.
Так что же, какие реальные причины привели к катастрофе 1917 года? Какая "тёмная материя" или какие "тёмные силы" проявились через заговор коррупционеров и через цепь случайностей (как будто случайностей) привели к Февральской революции (а затем и к Октябрю)?
Причины катастрофы России 1917 года были, и это были причины космического масштаба — и в прямом и в переносном смысле. Эти причины — массовый отход от веры (апостасия) и забесовление левых радикалов. Но сначала несколько слов для атеистов и агностиков, буде они станут читать эту статью. Я не считаю их лучше или хуже людей, считающих себя верующими. Вообще, подчеркну, что мировоззрение отдельного человека — его личное дело. Атеизм отдельного человека — его личный выбор, и верующие не вправе осуждать атеиста за его выбор. Хорошо сказал об этом Карл Густав Юнг в книге «Ответ Иову» (раздел "Предварительные замечания"):
"Люди, способные верить, должны с несколько большей терпимостью относиться к своим ближним, которые в состоянии лишь мыслить. Человек, полагающийся на одну только веру и пренебрегающий мышлением, всегда забывает о том, что сам же сталкивает себя постоянно со своим кровным врагом: сомнением; ибо сомнение всегда таится там, где безраздельно господствует вера. Для человека мыслящего, напротив, сомнение — желанный гость, ибо может сослужить ему добрую службу как ступень, ведущая к более полному знанию".
Массовая апостасия к 1917 году (атеистами и агностиками к 1917-му были уже почти 100% интеллигенции, в очень значительной части городское население, и в значительной части армия). А также усиливавшаяся со времён Петра Первого и особенно в последние десятилетия перед катастрофой порча РПЦ "в главе и членах" (конечно, массовая апостасия и с порчей РПЦ также была связана). Да, Февральской революции не было бы, если бы не было заговора коррупционеров. Но катастрофа 1917 года (и Февраля и Октября) была неизбежна из-за лавинообразного массового слома веры и эпидемии иллюзорных социалистических и коммунистических идей накануне и в "мартобре семнадцатого".
Как пример цепи роковых событий связанных с РПЦ, приведших в феврале 1917 к катастрофе, кратко (подробнее см. "Роль Церкви (РПЦ) в Февральской революции 1917"):
Святейший Синод в Петрограде 26 февраля отказался призвать православных мирян (т. е. практически всех горожан, весь народ) не участвовать в беспорядках и демонстрациях под красными флагами, а через несколько дней после отречения радостно приветствовал новую власть и благословил ее. Следуя логике оппонентов, можно сказать, что и в этом виноват Николай II. Однако католический приход в Петрограде выпустил воззвание к своим прихожанам — не участвовать в демонстрациях — и ни один католик в событиях февраля-марта 1917 года участия не принял! Об этом честно написал в своих воспоминаниях товарищ (заместитель) обер-прокурора Святейшего Синода (с сентября 1916 по март 1917) князь Н. Д. Жевахов [см. его "Воспоминания...", с. 385–387]. Что, Николай II католиков любил особо? Нет, этого не было.
Конечно, массовой апостасии в России конца XIX и начала XX века много способствовал Лев Толстой. Его "христианство" без веры в Воскресение Христа сводило веру (не только православную, но и вообще христианство) к сказочкам (для малообразованных) или к соблазнительным гностическим ересям (для образованных). Недаром В. Ленин так ценил Толстого и называл его "зеркалом русской революции".
Конечно, массовая апостасия имела место и в Европе — но там она проходила гораздо мягче, гораздо постепеннее (на протяжении почти двух веков, со времён Просвещения), и с мощным конструктивным (для Запада) влиянием протестантизма. На Россию же апостасия обрушилась примерно с 1881 года (убийство Александра Второго, и публикация "В чём моя вера" Толстого в 1884 году) и стала быстро нарастать, и затем стала лавинообразной. Русские старообрядцы, особенно "беспоповцы" (аналог протестантов в Европе) , будучи силой и гордостью московского купечества и промышленников, были под религиозным запретом вплоть до начала ХХ века и затем сыграли весьма негативную политическую роль, поддерживая революционеров. Наиболее радикальные старообрядцы ("беспоповцы") всегда ненавидели "никонианскую" РПЦ, и после победы большевиков многие из них примкнули к ним.
Лавинообразно апостасия начала развиваться в России во время и после революции 1905-1907 гг. Такой слом не мог не привести к катастрофе. Как известно, "если Бога нет — всё позволено". Ну а после 2 марта 1917 года: "если царя нет, значит и Бога нет, значит всё можно".
Но русский интеллигент атеист или агностик — это ещё не катастрофа, и апостасия в России, быть может, могла бы пройти мягче, как в Европе — если бы параллельно с апостасией, с конца XIX века не началось забесовление левых сил в России, забесовление левых радикалов. Я писал об этом подробно в статьях "Корни бесовщины: 1881-2024" (Корни бесовщины современной политики. Часть 1., Корни бесовщины современной политики. Часть 2.), так что не буду здесь повторять сказанное там. Совсем кратко напомню только, что забесовление началось с "Катехизиса революционера" террориста С. Нечаева — прототипа главного героя "Бесов" Ф. Достоевского. Напомню, что до 1917 года даже социал-демократы и эсеры осуждали Нечаева и его "Катехизис" — и только Ульянов-Ленин восхищался им (до 1917 года — только в самом узком кругу ) и его идеями вседозволенности и аморализма во имя революции, во имя разрушения буржуазного общества.
Зараза забесовления проникала и в общественную жизнь, и в некоторые властные структуры — прежде всего в те, которые соприкасались с левыми радикалами (в тайную полицию, в охранку). Представить себе двойного агента Азефа и его подлости до начала ХХ века (да и ещё в 1880-х) было невозможно — а Азеф это уже нечаевщина. Представить себе писателя, восхваляющего как Горький в романе "Мать" спровоцированную подлецами смуту из-за "болотной копеечки" и оправдывающего убийство простого человека (не царя, не министра МВД) ради дела революции тоже до начала ХХ века было невозможно — а это тоже уже нечаевщина. И открытый сатанизм талантливого поэта Константина Бальмонта — это тоже уже нечаевщина. Яд нечаевщины через его "Катехизис революционера" и через сотни и тысячи людей, впадающих с каждым годом в апостасию, теряющих иммунитет от бесовщины, этот яд с каждым годом разливался по России. И гениальный Достоевский всё это предвидел ещё в начале 1870-х, когда именно Нечаева выбрал прототипом главного героя "Бесов".
Во время и после революции 1905-1907 гг забесовление многократно усилилось. Наконец, надо отметить и то, что с тех пор происходило и активное замещение веры в Бога верой в коммунизм (как "рай на Земле" без Бога и против Бога). После Октябрьского переворота Ленин открыто провозгласил, что "революционные цели оправдывают любые средства". Началась новая эпоха. Как говорится, после 1917 года "бесы оседлали Россию" (те самые бесы, о которых писал Ф.М. Достоевский ).
Эта эпоха, закручиваясь циклами (36 и 12 лет) длится до сих пор (1881-1917-1953-1989-2024, подробнее см. " Колесо Сансары России: 2024 год — новая Перестройка?").
***
P.S. В 1918-19 годах ошалевшие от свалившейся на них власти и захлебываясь в крови, большевистские вожди не скрывали свое истинное лицо-личину разбойников антихриста — так называли их иногда в те годы — и, кроме всего прочего, как считают некоторые историки и краеведы, устанавливали памятники Иуде Искариоту (как "первому революционеру") в Свияжске, в Тамбове и в Козлове (подробнее см. статью "11 август 1918: памятник Иуде Искариоту в Свияжске?").
Конечно, все эти соображения — не более, чем мои оценочные суждения, и я не претендую на знание "абсолютной истины".
Продолжение следует