В предыстории простых людей антрополог Моника Смит утверждает, что вместо того, чтобы осуждать многозадачность
Мы должны праздновать ее как человеческие способности, отличающие нас от других животных.
Ее тезис о том, что нашим успехом мы обязаны нашей способности совмещать в себе множество конкурирующих требований и брать на себя и реализовывать один и тот же проект до его завершения, безусловно, является хорошим аргументом.
Да, память и воображение (наша способность проецироваться в будущее) позволяют нам помнить задачи, которые стоят перед нами в середине, и переключаться между задачами.
И это, несомненно, хорошо.
Я выражаю согласие с тем, что многозадачность сама по себе не является плохой.
Я тоже не думаю, что это что-то новенькое.
Сообщения в СМИ склонны говорить о многозадачности, как будто это зло и симптом всего того, что неправильно в современной жизни.
Правильно оспаривать эти предположения.
Проблема многозадачности не в том, что она по своей природе является злом.
Суть в том, чтобы знать, когда остановиться.
Существует две основные опасности, связанные с многозадачностью, которую мы можем назвать острой и хронической.
Острая опасность заключается в том, что мы многозадачны, когда делаем то, что потенциально может угрожать нашей собственной и чужой безопасности.
Вождение автомобиля - это очевидный пример
и за последние несколько лет было рассказано о многочисленных исследованиях, демонстрирующих относительную опасность выполнения различных задач (например, разговор по мобильному телефону) во время вождения автомобиля.
Аналогичным образом, перерывы в работе больниц повышают вероятность клинических ошибок, некоторые из которых могут иметь тяжелые последствия.
И, конечно же, на ежедневном уровне могут возникать острые проблемы, когда мы не справляемся с одной задачей адекватно
Потому что пытаемся одновременно выполнять и другие задачи.
Хроническая опасность многозадачности, которая в последние годы породила бесконечные статьи, заключается в том, что вся эта многозадачность, основанная на технологии, делает нас неспособными к глубокому размышлению или сосредоточенному вниманию.
Но Смит утверждает, что мы, на самом деле, не занимаемся многозадачностью, которая настолько сильно отличается от той, что демонстрировалась в доисторические времена.
Так много - это, конечно, выходящая фраза.
Есть ли точка, в которой многозадачность слишком велика, и достигли ли мы ее?
Это настоящие вопросы, и я не думаю, что мы сможем провести черту между ними.
Исследования с использованием многозадачности водителя выявили существенные различия между водителями как функции возраста, как функции личных качеств, как функции эмоционального или физического состояния.
Она выявила различия между задачами - например, разговоры, связанные с эмоциями или решениями, более отвлекают, чем менее увлекательный разговор;
полузаслушанные разговоры удивительно отвлекают (предполагая, что разговор пассажира в машине по телефону может быть более отвлекающим, чем его собеседование по телефону!).
Это то, что мы должны знать - не то, чтобы многозадачность плоха, когда она плоха, а когда она не плоха.
Такой подход применим и к хронической проблеме, хотя ее гораздо труднее изучить.
Но вот некоторые из вопросов, на которые мы должны знать ответы:
Оказывает ли хроническая многозадачность влияние на нашу долгосрочную способность концентрироваться
Или только на нашу способность концентрироваться в многозадачной среде?
Если это действительно влияет на нашу способность концентрироваться в долгосрочной перспективе, можем ли мы обратить вспять этот эффект?
Если да, то каким образом?
Отличаются ли последствия для детей и подростков от последствий для взрослых?
Оказывает ли хроническая многозадачность благотворное когнитивное воздействие?
Если да, то приносит ли это больше пользы для одних людей, чем для других?
(Например, многозадачное обучение может пойти на пользу пожилым людям)
Какие переменные в многозадачности влияют на наше познание таким образом?
(Например, количество выполняемых одновременно задач;
продолжительность времени, затрачиваемого на каждую перед переключением;
количество переключений за определенный период; сложность задач;
способы, с помощью которых эти и другие факторы могут взаимодействовать с временными личными переменными
такими как
настроение
усталость
алкоголь
и более прочные личные переменные, такие как возраст и личность).
Мы должны думать о многозадачности
А не о многозадачности как об одном единообразном (и негативном) поведении.
Мне было бы интересно услышать ваше мнение о многозадачности контекстов, которые вы считаете полезными, приятными или полезными
А также сложных, неприятных или вредных для вас контекстах.