Около 4-х лет Сангвиний, Лев, Жиллиман и Кёрз провели в Пятиста мирах, будучи отрезанными от Империума. За это время «умер» Вулкан, был пойман Конрад и уничтожен Фарос. В одном из множества видений Сангвиний уловил возможность добраться до Терры, а Лев обладал технологиями, дающими такую возможность. Дэвид Аннандейл не тратит время на долгие сборы и начинает роман «Гибельный шторм» в тот момент, когда три флота отбывают с Макрагга.
Для Дэвида данный роман — вторая крупная работа по «Ереси». Он присоединился к команде авторов в тот момент, когда уже была пройдена (как мы знаем теперь) примерно половина пути к Осаде. Роман «Проклятие Пифоса» наступил на те же грабли, что и «Битва за Бездну» Бена Каунтера: в который раз указал фанатам, что «Ересь» — это надолго.
Прошло два года, но я всё так же считаю «Проклятие» в целом неплохим романом, оказавшимся крайне хорошим в мелочах. Хоррор-составляющая произведения до сих пор мне видится одним из образцов того, как стоит описывать влияние варпа на обычных людей. Не удивительно, что именно Аннандейл спустя годы станет фронтменом линейки Warhammer Horror, в которой «события описываются так, как они могли бы восприниматься живыми людьми, на самом деле живущими в выдуманных мирах».
Помимо возвращения в систему Пандоракс (место действия «Проклятия») в «Гибельном шторме» Дэвид обращается к темам, которые уже исследовал ранее. В «Охоте на Вулкана» из цикла «Зверя» он рассуждал о важности мифа как носителя символов. В «Лемартесе» стержнем повести было самоощущение воина, испытывающего Чёрную Ярость. Сангвинию выпадет роль связать эти темы воедино.
«Гибельный шторм» в первую очередь рассказывает о триумвирате Империума Секундус, оставляя Кёрза на заднем плане. Дэвид выдаёт каждому из примархов по испытанию, успешное прохождение которого будет определять исход всей миссии. И это пересекается с интерпретацией «Ереси» в духе христианского понимания испытания как проверки человека на «прочность». Подобный подход к сюжетостроению позволяет показать падение в ересь не как неизбежный процесс (предопределённый ранним бэком), а как продукт ряда действий, которые и привели к определённому финалу. Поэтому вполне логично, что лоялистам тоже приходится бороться с собственными «Я».
Сангвиний пытается понять, можно ли выйти за рамки предопределения, а значит, способен ли он хоть как-то повлиять на итог «Ереси».
Жиллиман сражается с рациональным желанием использовать оружие врага против него самого. Будучи предельно прагматичным и готовым критически осмыслять свои поступки, он на протяжении почти всего романа будет метаться между желанием применить и уничтожить атамы Несущих Слово.
Лев противостоит стремлению действовать, опираясь на эмоции, и следовать «проторенными» путями.
Даже у Кёрза есть микроиспытание: иногда он не видит будущего. Это пугает примарха даже больше, чем регулярные картинки его смерти.
Падение в ересь предстаёт здесь не итогом некоего совращения «тёмными силами», а ярким примером неспособности перерасти себя. Благо все герои (кроме Кёрза) становятся чуточку лучше, чем были до этого. Будут ли они сомневаться в чём-то и после? Конечно! Ведь нельзя раз и навсегда победить Хаос в себе, так как сама природа Хаоса кроется в силе варпа отражать эмоции представителей пси-активных разумных рас.
Жиллиман почти что решает применить атамы, ведь до этого использование порченых навигаторов помогло его флоту выйти из шторма. Лев почти уничтожает планету, на которую высаживается его брат, так как до этого разрушение физических тел помогало переместиться флоту чуть ближе к Терре. Сангвиний почти соглашается стать чемпионом Хаоса, когда демон показывает ему воплощение чаяний примарха.
Демоны не только пришли в наш мир в форме «из древних мифов», но и насоздавали множество конструкций нечеловеческих масштабов. В описании огромных варп-стен, некросферы и невозможной структуры Дэвид разошёлся на полную.
Помимо Пифоса герои посещают ещё и Давин, место, которое на момент действия романа имеет в первую очередь символическое значение. Пытаясь разобраться в природе врага, примархи приходят к выводу, что он оперирует образами и смыслами, а не существует в жёсткой логике причинно-следственной детерминации. Аннандейл раз за разом проговаривает мету вселенной устами персонажей, когда те находят ответ на очередную загадку. Дэвид двигается в правильном направлении, но ему чертовски не хватает мастерства. В ином случае над «Ересью» бы работал человек, крайне схожий с Петером Фехервари не только взглядом на мир, но и писательскими навыками.
Я более чем уверен: «Гибельный шторм» отдали Аннандейлу из-за того, что все другие авторы были заняты. Перед ним поставили задачу максимально быстро закрыть «дыру» в графике релизов. Именно поэтому роман и вышел самым тонким среди последнего десятка книг по «Ереси» — всего 370 страниц. Но именно в таком формате он оказался столь хорош, даже несмотря на нагромождение экшн-сцен в первой трети произведения.