Тут я писала о том, почему врачи забрали моего новорожденного ребенка на двое суток и почему меня к нему не пускали.
Тут о том, почему я так панически боялась оставить ребенка в больнице одного.
В понедельник я пришла в больницу и для меня, о чудо, нашлось место! Конечно, я легла вместе с ним. Первым делом побежала забирать его из общей палаты.
Я немного опешила, когда увидела, что он плотно запеленан, как бревнышко, а во рту круглая советская соска, подпертая валиком из одеяла. Фото тут.
Розовая рубашка и розовая соска у мальчика были уже мелочами, по сравнению со всем остальным.
Я забрала его в палату, тут же распеленала и начала осматривать. На маленькой ручке красовался огромный черный синячина. Видимо так брали кровь.
Голова вся в смазке после УЗИ, уже налип какой-то мусор. Памперсы полные и кое-как надетые на скорую руку.
Но в остальном вроде цел и вполне здоров. я сидела с ним в обнимку, боясь выпустить из рук. Через какое-то время он начал орать. Не плакать, нет, а орать. Голос в папу, грудной.
- Господи, это че, опять он? - послышался голос с соседней кровати.
- В смысле, опять он? - не поняла я. Я была в таком состоянии, что даже не обратила внимание на двух своих соседок с ребятишками.
- Ну он орал тут все выходные, почти двое суток. Мы на дневной стационар к своим детям приходили и он в той же палате лежал. Он когда плакать начал, мы его узнали. Ну и фамилия та же, - резюмировала одна из них, подойдя к люльке.
- И что, к нему ни кто не подходил из врачей?
- Да ну кто подходить будет, они заняты все. Там все плакали, просто твой самый громкий, его ни с кем не перепутаешь, ну и ревел не замолкая. Говорю же, сразу его узнали. Мы подходили, пытались успокоить, но бесполезно. А ты сама почему не приходила?
- А меня даже на порог не пускали. И дверь не открывали. Я два дня тут под дверями в истерике билась. Сказали, раз грудью не кормишь, делать тут тебе нечего.
- Странно. Какая разница, ты же мать и имеешь полное право находиться рядом. Правда там условий ни каких, одна маленькая скамейка, на которой мы по очереди еще с несколькими мамочками кормили ребятишек, и все. Целый день на ногах.
Мир начинал окрашиваться в красный цвет. Цвет нифига не страсти, а неудержимой ярости. Не накрутила я себе, не напридумывала плач в голове. Рёв! Я бы и рада была его не слышать, да он не замолкал. В роддоме малой практически не плакал, а если и плакал, то я его очень быстро успокаивала. Я бы не смогла этого придумать. Я старалась вообще не думать о том, как он тут, что бы с топором не прийти дверь выносить.
Я не понимаю, почему именно со мной происходил весь этот бред. Вот же, рядом, совершенно обычные люди, ни кто и ни чего им не запрещал, отношение абсолютно нормальное, к детям пустили без проблем. Но почему я-то всю жизнь как Баба Яга с тылу врага?
В следующем посте расскажу об условиях нахождения в той самой больнице-режимном объекте.
А вас всегда пускали к детям в больницу или бывало такое, что не пускали?
Подписаться на блог тут.