Сомневаюсь, что на момент съёмок Клим Шипенко и Дмитрий Глуховский представляли, насколько актуальным «Текст» окажется для нашей страны в 2019м (читай между строк – Я/Мы Илья Горюнов).
Предпочитаю не вдаваться в сюжет, скажу лишь только, что главный герой получил 7 лет за ложное обвинение в распространении наркотиков. Отсидев, как и полагается по законам жанра, он находит обидчика, и в порыве отчаяния, сам того не желая, убивает его. А потом вместе с его мобильником на время получает его жизнь. Теперь Илья – это Пётр Хазин, молодой майор, родившийся с золотой ложкой во рту со всеми отсюда вытекающими.
Есть такой у нас такой специфический национальный киноартхаус, который кто-то называет тяжелым, кто-то – мрачным, а кто-то и вовсе «чернушным». Рефлексия на самые волнующие и серьёзные темы – она может быть, безусловно, разной. Но, на мой взгляд, это ни разу не может быть «entertainment», уж простите. Смотреть это кино нелегко, но на мой взгляд – нужно. И именно сейчас. Сегодня.
Я не буду писать про власть имущих, про «маленького человека», про классовое расслоение, что звучит как «привет» с уроков истории в 8м классе (на самом деле нет), пусть об этом напишут взрослые дяди-кинокритики, которые вспомнят в своих обзорах Достоевского. Я напишу от себя 27-летней.
Несколько лет назад мы лицезерели проблемы и пороки поколениея 30-летних в лице главной звезды того времени Данилы Козловского в двух «Духlеssах», где образ успешности конструировался дорогими тачками, клубами и офисом в Москве-Сити. На дворе 2019й, демонстрация крутости окончательно перекочевала в соцсети, и сегодня в Инстаграмм ты можешь стать тем, кого из тебя сделают залитые туда фотки и геолокации. Noor bar, Ervin, Трехгорка – желанные геотеги, которые и из замкадышной девицы с ипотекой в Люберцах создадут символ столичного успеха и достатка. Илья Горюнов, молодой парень из Лобни жаждет жизни – в начале беззаботным студентом со строгой мамой, и потом – уже после отсидки, отчаявшимся одиноким человеком со сломанной жизнью, он так же, и, может, даже больше – хочет жить. Для меня один из самых проникновенных моментов в фильме, когда менеджер турагентства (очаровательная Соня Карпунина) рассказывает Илье о возможных направлениях отдыха – Колумбия, Марокко, острова.. и он смотрит на неё так внимательно, так сосредоточенно, силясь почувствовать и представить её слова, ведь это всё то, чего у него не было в украденные 7 лет, и всё то, чего – он знает – уже не будет, всё то, что он наблюдал в Инстаграмме Петра все эти годы и то, что хотел прожить им – Мальдивы, прыжок с парашютом, любимая девушка и яркое счастье с картинок, которые слепят в темноте его убогой одичалой квартирки в Лобне – его украденная жизнь, которой не было, просто потому что Пётр «может» – может её отнять.
Острая социально-политическая повестка фильма разбавилась конфликтом матерей и отцов с сыновьями, проблемами взросления (чего стоит только сцена разговора молодой семьи, когда Илья попросил одолжить денег у друга, или письмо Петра к Нине) и поколенческими зарисовками, о которых через 10 лет мы скажем «так было в 2019м».
Клим Шипенко снял крепкую драму в унисон последним нашумевшим событиям о времени и о пространстве, в которых мы существуем, где на одной стороне яркая картинка вожделенного счастья с Мальдивами и барами на Тверской, а на другой – слякотная серость, унылые монолитки спального городка и те самые обстоятельства, о которых людям одной категории говорить не принято, а людям другой – молчать не пристало.
«Мам, я жить хочу! Жить хочу, понимаешь?»
