Три десятка лет великий Гэри Купер оставался одним из самых кассовых актеров Америки. На него буквально молились женщины, ему завидовали мужчины, у него было все – деньги, успех, слава. Тогда ему казалось, что это благословение, позже он понял, то это – проклятие.
Никому не известному парню из массовки судьбы улыбнулась в далеком 1920—м на съемках вестерна «Барбара Уорт». Актер, утвержденный на главную роль не успел к началу съемок, и статист по имени Гэри Купер, набравшись смелости, подошел к режиссеру и предложил на эту роль себя. Режиссер окинул парня испытующим взглядом: внешность, вроде, подходящая. Глаза голубые, лицо грубоватое, но приятное, отличная фигура и рост под два метра. Режиссер решился на кинопробу.
Результат превзошел все ожидания. Голливудская студия «Парамаунт» немедленно подписала с Купером долгосрочный контракт. От этого парня, уроженца прерий Монтаны, исходили природная сила и магнетическая сексуальность. Одна из актрис, работавшая вместе с Купером над картиной «Дети развода», вспоминала, как вся съемочная группа сбегалась подсматривать за Купером: он расхаживал по гримерке перед огромным зеркалом совершенно обнаженный, явно простодушно упиваясь собственной красотой.
Настало самое счастливое время в жизни Купера. Кроме того, он влюбился в актрису Люпе Веллес, о страсти к которой рассказывал всем подряд: режиссеру, уборщицам… Поползли слухи, что Купер и Веллес собираются пожениться. А вечером 13 сентября в прессе появилось сенсационное сообщение: «Актриса Люпе Веллес на вокзале выстрелила в упор в своего любовника голливудского актера Гэри Купера. К счастью, она промахнулась».
Куперу так никогда и не удалось забыть ужаса, который он пережил тогда. Люпе не знала, что студия «Парамаунт» поставила Куперу ультиматум: расстаться либо с ней, либо с амплуа ведущего актера. Гэри понял, что он – любимец публики, не может распоряжаться своей жизнью так, как ему вздумается. Он стал заложником собственного имиджа. «В качестве заурядного кобеля и ловеласа ты публике не нужен!» – заявил Гэри его менеджер.
И Купер смирился. Он перестал улыбаться и дурачиться, начал коллекционировать спортивные машины, ездить в Африку на охоту. Но менеджер не отставал: «Старик, тебе пора жениться. Ты ведь знаешь, как наша публика уважает семейные ценности. Выбери девицу из хорошего общества, желательно аристократку, что—нибудь под стать героиням твоих фильмов». Гэри воспринял это как приказ.
Вскоре на одном из приемов он знакомится с 20—летней Вероникой Бэлфе, девушкой из самого что ни на есть высшего общества, дочерью богатейшего финансиста. Вялое ухаживание Купера длится недолго – 15 декабря 1933 года он становится мужем Вероники. Брак по расчету с первого дня стал для Купера обузой. Он втиснул себя в образ жизни, который полностью противоречил его природе. Зато публика умилялась до слез! Купер превратился в национальное достояние.
Работа становится для Гэри едва ли не единственным способом забыть рутину и удушье семейной жизни. Но, во время одного из дублей Купер упал с лошади и чудом не разбился насмерть. Из больницы он вышел другим человеком: желчным, раздражительным. Вскоре происходит невозможное: 47—летний Гэри избивает жену. Об этом судачат все газеты. Америка в шоке. Вызванный на ковер к начальству, Купер запускает в шефа стулом и кричит, что хочет бросить кино.
С огромным трудом его приводят в чувство и уговаривают завершить уже запущенный в производство фильм. На съемках он встречается с актрисой Патрицией Нил, которая до боли напоминает ему первую любовь – Люпе. Впервые за 30 лет своей актерской жизни Купер открыто заявляет журналистам, что Нил – самая большая любовь его жизни и он намерен жениться.
Очередной фильм с Гэри и Патрицией с треском проваливается. Такую жертву актер принести не мог. Сказав Пат, что тяжело заболела дочь, Гэри немедленно возвращается в семью. Буквально на следующий день в прессе пояилось трогательное сообщение: актер Гэри купер, лечившийся во Флориде от нервного расстройства, прервал отдых, едва узнав о болезни своей любимой дочери. Теперь семья снова вместе».
Жизнь Гэри оборвалась за несколько дней до его 60—летия. Он умирал долго и мучительно на руках жены и дочери. Его душа умерла гораздо раньше…