"Они такие черствые, мои дети! В кого только уродились?"- довольно часто слышим мы или говорим сами. Но ведь народная мудрость гласит: "Что посеешь, то и пожнешь"...
Самыми любимыми месяцами для Василия Ивановича были апрель и май. Еще не жарко, но уже можно ходить без шапки и куртки, с работы возвращаться засветло, а на выходные уезжать поудить рыбу или просто погулять по лесу. С тех пор, как почти все курорты оказались «за границей», вопрос о том, где проводить отпуск, решился сам собой. Зарплата инженера - пусть и старшего —бывшей «оборонки», которая раньше позволяла жить если не с размахом, то по крайней мере не считая рубли до получки, теперь давала возможность лишь прокормиться, и не больше. Слава Богу, что сын подрос и стал зарабатывать самостоятельно. Причем зарабатывать столько, что Василий Иванович даже боялся спрашивать, чем сынок занимается.
Сынок же Петя не баловал родителей ни материальной поддержкой, ни откровенностью. Мать приучила его к тому, что никаких бытовых проблем для него просто не существовало. Когда бы он ни пришел домой, его всегда ждал обед, завтрак тоже готовила мама, а откуда берутся продукты и как их превращают в различные вкусные блюда, тридцатитрехлетний Петруша понятия не имел. “Может быть, еще и поэтому два его брака оказались скоротечными и неудачными. Первая жена не сошлась характером со свекровью и через пару месяцев после пышной свадьбы вернулась к своим родителям. Вторая получила в приданое отдельную квартиру, но через полгода выгнала оттуда Петеньку без объяснения причин, к великой радости его мамы Ирины Антоновны, которая получила свое ненаглядное дитятко в прежнюю монопольную собственность.
Василий Иванович в вопросы воспитания сына не вмешивался, равно как и в домашнее хозяйство. То, что дом всегда был чистым, еда вкусной, а его сорочки свежевыглаженными, воспринималось им как нечто само собой разумеющееся. Тем более что сам он никогда не отказывался помочь жене в случае необходимости. Например, почистить снегом ковер. Или купить капусты для закваски. Или... Впрочем, с остальным Ирина Антоновна справлялась сама.
Если же нужно было что-то прибить, починить или смастерить, то Василий Иванович немедленно звал своего закадычного, еще со школьных лет, друга Андрея, теперь уже, конечно, Андрея Андреевича, и тот с удовольствием все делал. Благо руки были золотые, да и лишний раз с другом встретиться тоже было приятно. С супругой Андрею Андреевичу повезло меньше, чем Василию Ивановичу: она была дамой властной, ревнивой и совершенно равнодушной к бытовой стороне жизни. Любила только с мужем и детьми -сыном и дочкой походить по лесу на лыжах или выбраться на целый день на реку, поплавать, позагорать, просто поваляться на травке. Главное, чтобы муж был рядом, а дети здоровы. Только к школьному другу Андрей Андреевич мог ездить беспрепятственно, все остальные его «выходы в свет» без жены порождали жуткие скандалы.
Нужно сказать еще, что дружбы домами не получалось, хотя смолоду и Василий, и Андрей приложили к этому немало сил. Но жены друзей -Ирина и Наталья -терпеть друг друга не могли. Наталья возмущалась тем, что для Ирины важнее натертого пола и свежего борща ничего нет, что мужа она обслуживает, как рабыня, и из сына делает трутня. Ирина же поражалась, как можно заставлять детей мыть посуду, чистить картошку и настолько не любить мужа, чтобы тот сам стирал себе носки, чистил ботинки, да еще и у плиты стоял!
И ревность Натальи Ирину раздражала. Подумаешь. муж пару раз в неделю с приятелями в преферанс поиграет, разочек на рыбалку или за грибами съездит, на день рождения к сослуживцу сходит. Если бы она любила такие развлечения, ходила бы вместе с ним. Нельзя же Васеньке каждый вечер сидеть дома только потому, что ей, Ирине, кроме вязания под телевизор, никакого отдыха не надо. Или просто вязания, если по телевизору показывают футбол или хоккей. Никуда муж не денется, если за ним ухаживать как следует. Так, погуляет, развлечется -ну и что?
Василий Иванович предпочитал отмалчиваться. Супружеская верность в число основных его добродетелей не входила. Но изменял он Ирине не потому, что в кого-то влюблялся, а по сугубо бытовым причинам. Например, когда уезжал в длительные командировки. Или Ирина хворала. Или просто подворачивался интересный вариант. О том, чтобы развестись, он даже не задумывался: найти хорошую любовницу несложно, а вот хорошую жену...
Свое пятидесятипятилетие Василий Иванович отметил пышно. Несмотря на то, что цифра была внушительная, пожилым человеком он себя не чувствовал. Через два месяца начнется апрель, один из двух его любимых месяцев, через неделю он должен был ехать в необременительную командировку в красивый южный город. Словом, свобода! Жизнь была по-своему прекрасна, и ценить это Василий Иванович пока не разучился.
Так было заведено, что из командировок он домой никогда не звонил, раз и навсегда объяснив Ирине, что если что случится, ей сообщат, а раз не сообщают, значит, все в порядке. Посему для него оказалось полной и не слишком приятной неожиданностью то, что к его возвращению жены дома не оказалось. Сын по своему обыкновению где-то пропадал. Обескураженный Василий Иванович на всякий случай позвонил Андрею Андреевичу. К телефону подошла Наталья:
-Ох, Юра, как хорошо, что ты вернулся! А то ведь мы даже сообщить тебе ничего не могли, Ирина запретила разыскивать тебя через работу.
- Что сообщить? Где она?
- Только ты не волнуйся. Ира в больнице. У нее двустороннее воспаление легких, пришлось положить. Неделю мы с Андрюшей у вас дома дежурили, но все-таки не получилось... Нужны регулярные уколы. процедуры...
Наталья еще что-то говорила, но Василий Иванович слушал ее и не слышал. Первый раз за тридцать с лишним лет Ирка так серьезно заболела. С одной стороны, конечно, придется ездить в больницу, хотя бы пару раз в неделю, передачи, то-се. А с другой... В командировке он познакомился с очаровательной молодой женщиной, своей коллегой из другого «ящика», почти ровесницей его сына, и, хотя ничего серьезного еще не произошло, Ася намекнула, что ничего не имеет против встречи в Москве. Значит, появляется свобода маневра...
Через день после работы Василий Иванович отправился в больницу навестить жену.
Прошла почти неделя, пока Василий Иванович выбрал время снова навестить жену. Был очень занят, даже к Андрею ни разу не смог прийти поужинать. Тем более что Наталье быль не до гостей: через день после работы она ездила в больницу к Ирине. Андрей Андреевич как назло подвернул ногу и не выходил из дому. Очень беспокоился о друге: как он один справляется.
А Василий Иванович наконец добился Асиной благосклонности. В чем-то она была на него похожа, четкостью жизненных позиций, что ли… Например, первая откровенно заявила, что Василий Иванович идеально устраивает ее как любовник, но она собирается выходить замуж за другого. И своего жениха пока держит на отдалении, чтобы не остыл раньше времени.
Май выдался как назло холодный, с противными дождями и резким ветром. Ирина Антоновна все еще была в больнице, хотя выписки ждала со дня на день. По этому поводу Василий Иванович решил пожертвовать одним выходным днем и затеять большую уборку. Как за это взяться, он себе представлял слабо, потому обратился за консультацией к Андрею Андреевичу. Тот, естественно, не отказал, и в субботнее утро появился у друга спозаранку. Приготовил завтрак, к неописуемой радости Пети, которому до смерти надоели бутерброды и пельмени, и стал показывать, как правильно убирать квартиру. Василий Иванович выносил мусор, подавал чистые тряпки и выливал грязную воду. И, тайно гордясь собою, пропылесосил квартиру.
К вечеру квартира сияла, как стеклышко, а друзья праздновали это событие на кухне. Но веселье их было омрачено телефонным звонком. Наталья сообщила Андрею Андреевичу, что срочно должна уехать к дочери: заболела и она, и младшая внучка, а зять в командировке. Андрею никуда прыгать не надо, пусть отдыхает дома, а она побудет там, сколько нужно. Отпросится на пару дней с работы‚ не так часто это бывает.
Застолье скомкалось и быстро закончилось. Андрей Андреевич пошел домой.
Василий Иванович долго не мог заснуть, а когда открыл глаза, понял, что уже, во-первых, ясный день, а во-вторых, надрывается телефон. А Петьки либо нет дома, либо дрыхнет без задних ног отключив аппарат у себя в комнате.
Звонил Андрей Андреевич. В совершенно не свойственном ему амплуа просителя:
- Васенька‚ извини, но без тебя мне не обойтись. Наверное, я вчера простудился: температура под тридцать девять, голова болит, в общем плохо. А все противопростудные средства, по-моему, вообще всю аптечку Наталья уволокла с собой к детям. Ты не зайдешь в аптеку за аспирином? И хорошо бы пакет молока. Мед у нас есть.
-О чем речь, Андрюша! Сейчас сполосну портрет, выпью кофе -и все сделаю. Лежи и не дергайся.
Василий Иванович взглянул на часы: первый час! Ничего себе. Надо поторопиться. Но пока он принимал душ, варил кофе и сдавался, мысли его приняли совсем другое направление.
Надо зайти в аптеку, потом -в магазин. Отстоять там огромную очередь - в воскресенье работает только дежурный гастроном, потом ехать к Андрею, полчаса на дорогу, если транспорт не подведет... Хорошо, если к трем часам приедет. И нельзя же сунуть лекарства и уйти. Наверное, нужно будет хотя бы разогреть обед, покормить Андрея... А в четыре велела позвонить Ася. И если она свободна, то как он сможет с ней встретиться? Сказать Андрею: «Извини, старина, ты тут лежи, а мне нужно успеть переспать с моей новой девушкой?». Не поймет, точнее, поймет, что за «черные субботы» и «сверхурочные» у него были весь последний месяц.
В конце концов он тоже может заболеть. Вот, кстати, кольнуло в левом боку. И душновато, просто дышать нечем. Нет, не может он так рисковать своим здоровьем. Грипп это заразно, можно и Ирину заразить, а она вот-вот должна выписываться. В общем, он потянет время, все равно Андрей его раньше, чем через час, не ждет, а потом позвонит и скажет... Ну, что-нибудь скажет. А если Ася будет занята, то тогда можно будет поехать к Андрею. Хотя вечером по телевизору футбол. И коньяк со вчерашнего вечера остался, они же с Андреем его едва распробовали...
До четырех часов Василий Иванович лежал на диване и читал какой-то детектив. К счастью, телефон был прочно оккупирован наконец-то проснувшимся Петей: у его отца просто физически не было возможности позвонить другу и сказать, что приехать не сможет тоже нездоров. А как только аппарат освободился Василий Иванович набрал заветный номер.
-Извини, папик, сегодня ничего не выйдет, встречаюсь с женихом. Он дозрел, сегодня, наверное, сделает официальное предложение. Так что, сам понимаешь, мне не до глупостей. Позвони через пару дней.
-Но через пару дней моя жена…
-Это твои проблемы. У тебя - жена, у меня жених. Каждому свое. Впрочем, если не хочешь —не звони, не завою. Спи со своей мадам, Сидоров!
И бросила трубку.
«И ради этой сучки я не поехал -к лучшему другу?! мысленно взвыл Василий Иванович . Сию минуту к Андрею, еще успею все купить».
Он хотел подняться с дивана, но внезапно почувствовал, что под левую грудь ему кто-то словно всадил длинную и острую иглу. Ощущение было, мягко говоря, не из приятных.
-Петя! позвал он из последних сил. Пойди сюда, скорее.
Петя появился в дверях комнаты с намыленным для бритья лицом и вопросительно поглядел на отца.
-Петя, мне плохо.. Сердце… У нас есть валидол или что-нибудь в этом роде?
-А я почем знаю? Наверное, нет, вы же с матерью на сердце никогда не жаловались.
-Сходи в аптеку... Купи чего-нибудь...
- Мне некогда, у меня через час деловое свидание. Полежи, пройдет. Или позвони дяде Андрею.
- Он болен...
- Вы что, сговорились, что ли? Все равно, мне некогда. Выпей глоток коньяка, говорят, помогает.
- Хоть «скорую» мне вызови...
Петя снизошел и вызвал. Но предупредил, что долго ждать не сможет. В крайнем случае оставит дверь открытой -врачи зайдут.
К счастью, «скорая» приехала всего через сорок минут. Но Петя окончания визита врачей дождаться не стал, бросил отцу с порога: «Вернусь поздно» -и исчез.
-У вас межреберная невралгия, -сказала суровая пожилая врачиха. -В первый раз все пугаются, потом привыкнете. Ничего серьезного, примите анальгин, часочек полежите. Старайтесь не переохлаждаться, не нервничать, не поднимать тяжелого.
-Вообще никогда?
- Денька три. Практически вы здоровы. Но вам же не восемнадцать лет‚ правда? Пора себя поберечь.
После того как врачиха уехала, Василий Иванович пошел на кухню, налил себе сразу полстакана коньяка и залпом выпил. Вторую такую же порцию он пил в спальне, уже не торопясь, и мрачно думал: «Ну, то, что этот балбес тарелки за собой не вымоет, куска хлеба в дом не купит, в конце концов мелочи. Мать избаловала. Но чтобы бросить больного отца и умчаться обделывать какие-то делишки… Это уже эгоизм по большом счету! А если бы, не приведи Бог, инфаркт? Больница? В кого он такой уродился, ума не приложу. Ирина жизнь положила, чтобы он ни в чем не нуждался, сама такая внимательная, заботливая. Я вроде тоже не бездушный чурбан... Нет, В голове не укладывается!»
Наверное, он все-таки задремал, потому что, когда услышал звук ключа в замке, на часах было уже почти полночь. Света зажигать не стал, не хотелось ему общаться с сыночком. И тут в коридоре раздались тихие голоса. Знакомый - Петин, и женский... кажется, знакомый.
- Сейчас выпьем коньячку, у нас есть, отпразднуем, а потом…
- А потом видно будет. Твои-то дома?
-Отец вроде бы днем раскис, наверное, спит. А мамахен -в больнице. Скоро выпишут.
- А что с отцом?
-Возраст, наверное. Вчера с дядькой поддали слегка и вот, пожалуйста. Дядька тоже заболел... Ну, пойдем, я тебе квартиру покажу.
На ватных ногах Юрий Петрович добрался до двери и выглянул в коридор. Там, перед зеркалом, поправляла волосы... Ася, а Петя в нетерпении тянул ее за руку к себе в комнату...
***
От микроинсульта Василий Иванович оправился через месяц. В больнице он пробыл лишь два дня: Ирина Антоновна забрала его под расписку и выхаживала уже дома. Помогал ей Андрей, который простить себе не мог, что заставил уже больного человека бегать по его поручениям, а тот по совестился сказать, что ему плохо. Наталья тоже чувствовала себя виноватой, но боялась показаться на глаза Ирине.
Петя, правда, пока еще не женился. Ирина Антоновна так и не узнала, что чуть было не стала свекровью в третий раз.
А Василий Иванович до сих пор гадает, в кого уродился его единственный сын. С таким махровым эгоизмом ему сталкиваться не приходилось.