Часть 4.
Помимо прямых отсылок словом, Толстой отправляет нас к названию, изображая метафорическое воскресение, к которому так стремятся герои:
«Всегда после таких пробуждений Нехлюдов составлял себе правила, которым намеревался следовать уже навсегда: писал дневник и начинал новую жизнь, которую, он надеялся никогда уже не изменять, - turning a new leaf, как он говорил себе. Но всякий раз соблазны мира улавливали его, и он, сам того не замечая, опять падал, и часто ниже того, каким он был прежде»
Наконец, Нехлюдов показывает читателю, как сильно изменился его внутренний мир, какой огромный путь он прошёл с того дня в зале суда. Он раскрывает нам свои лучшие мысли: он пытается спасти Маслову не только от каторги и тяжелой жизни, что ей там предстоит, но хочет воскресить в ней тот чистый и светлый образ, который он запомнил ещё в юности, возродить её детскую душу:
«Нехлюдов чувствовал, что в ней есть что-то прямо враждебное ему, защищающее её такою, какая она теперь, и мешающее ему проникнуть до её сердца.
Но удивительное дело, это его не только не отталкивало, но ещё больше какой-то особенной, новой силой притягивало к ней. Он чувствовал, что ему должно разбудить её духовно, что это страшно трудно; но самая трудность этого дела привлекала его. Он испытывал к ней теперь чувство такое, какого он никогда не испытывал прежде ни к ней, ни к кому-либо другому, в котором не было ничего личного: он ничего не желал себе от неё, а желал только того, чтобы она перестала быть такою, какою она была теперь, чтобы она пробудилась и стала такою, какою она была прежде»