Читайте вторую часть
Читайте первую часть
13
После ухода Кутония из лагеря, Авкт, с присущей ему ответственностью, пошел по лагерским делам, блюдя порядок. Солдаты тем временем разожгли костер. Вскоре вкусный запах наваристого бульона разнесся по форту. Всем уже не терпелось отведать кабанятины.
— Обед будет готов через час, — разносилась из уст в уста самая главная новость дня.
Авкт прогуливаясь по лагерю, пришел к вратам, на которых дежурило четыре дозорных, в связи с недавним происшествием, по приказу примипила.
Он не спеша поднялся наверх, в струнку вытянувшиеся солдаты поприветствовали своего командира.
Убедившись, что ничего подозрительного не произошло, Авкт осмотрел ворота. Засов плотно сидел в своих пазах, все были под надежной защитой. Опцион задумался, постояв пару минут ушел.
Среди солдат прошла новость, что трех трупов, закопанных рядом с фортом, при расчистке застенного периметра от снега, не оказалось.
После обеда весь лагерь искал недавно павших товарищей. На месте захоронения их отыскать не смогли, в округе тоже.
— Странно это все, — медик покачал головой, — Не к добру.
Авкт промолчал, различные мысли об этой ситуации будоражили его голову:
— Сами уйти трупы..хм, тогда кто мог их утащить и зачем? Только если какой-нибудь зверь промышлял ночью? Но почему тогда караульные ничего не заметили необычного?
Ненадолго обыденность затмила сторониие мысли. Все были заняты своими обычными солдатскими делами. Авкт поручил своему помощнику Констанцию Исту заниматься охраной лагеря вместе с тессерарием Лавра Потита — Клавдием Метеллом. Меньше ста человек на, достаточно большой, лагерь было маловато для бдительной его охраны и тем более возможной обороны, но увеличивать число караульных не стали. Ближе к вечеру погода сильно испортилась, надвигалась буря; за те шесть суток все уже, в некоторой степени, безысходно свыклись к такой изменчивой погоде.
Без труда подготовившись к буре, довольные и более менее подкрепившиеся солдаты ушли в свои не обогреваемые палатки. Чувство холода было много слабее, чем чувство сытости — лучшего друга солдата, особенно впервые за долгое время.
Только стражники бдили за ночным порядком, но видимость была такая, что если бы враг, собрав свои армии, подошел вплотную, его бы не заметили.
Еще один день близился к завершению.
Авкт лежа на постели думал про возвращение группы. Плохие мысли лезли в голову: а что если они не вернуться? Где они пережидают бурю? Что их задержало?
Но усталость взяла свое, Авкт провалился в царство Орфея.
14
Рано утром буря прекратилась. Под снегом остались свидетельства вчерашней схватки, лишь туши гигантов выделялись в виде припорошенных горок.
Чтобы поместиться всем, пришлось почти полностью выпотрошить самку.
За ночь туша, в котором сидел Лавр с солдатами, окоченела.
В край обессиленные и голодные, они попытались утолить голод, съев сырую плоть. Некоторые из них к утру мучились сильнейшими болями в животе. Лавр и сам попробовал кусочек, но жесткое и волокнистое мясо было противно на вкус, тем более скверный запах и само осознание места, где он находился, далеко не способствовали аппетиту.
Выбравшись наружу, Лавр с солдатами пошли вытаскивать товарищей. Буря за ночь намела столько снега, что труп детеныша скрылся из виду.
Нужно было скорее спешить в лагерь, взяв добычи по максимуму.
— Рубите столько, сколько сможете унести, — делая зарез на отвердевшем трофее сказал Лавр, пытаясь снять плотную шкуру двумя руками.
Ближе к полудню работа была закончена. Распаренные от работы солдаты насаживали на оставшиеся копья большие куски, чтобы было удобнее их нести, закинув на плечо. Другие же, сняв одежды с погибших товарищей, накидали нарубку в связанные между собой плащи, образовав большой брезент, и, завязав его концами, потащили волоком, все это походило на большой кулек.
Через несколько часов сложного пути, к середине дня, вдали, наконец-то, показался лагерь, серой точкой выделявшийся на белом тканом одеяле.
Солдаты гарнизона, завидев приближающихся сослуживцев, оповестили всех. Через полчаса уже все были в лагере. Сухо поблагодарив солдат за службу и что-то пробубнив про величие Римской Республики, Лавр, пошел к себе в палатку, попутно захватив Клавдия Метелла, своего помощника.
Авкт, подойдя попозже, не застал Лавра. Но не подав вида расспросил солдат о событиях, тут же распорядившись обогреть и накормить вновь пришедших. Гарнизонцы весьма оценили трофеи сослуживцев. Поднялось одобрительное гуканье. Каждый спешил посмотреть на заветное мясо. Измученные голодом они начали незамедлительное приготовление.
Раненных и обмороженных отвели к медику. Рассчитывать в выздоровлении приходилось лишь на богов.
Лавр пришел к Авкту через полчаса.
— Нам надо забрать остатки добычи, пока есть возможность.
—Отправимся туда утром, — сухо ответил Авкт, обуреваемый все назревавшими проблемами, его взгляд наполнялся переживаниями, но выражение лица оставалось каменным.
Повисло молчание.
— Знаешь, Лавр, у нас снова нашли наутро мертвыми привратников. На этот раз уже четверых..
Замолчав, Авкт начал стучать пальцами по столу наблюдая за реакцией собеседника, но не найдя там ровным счетом никакой эмоции продолжил:
— Снова никто ничего не видел и не слышал.
Доносился шум и движение извне.
Авкт продолжил:
— А на утро мы нашли под вратами следы, оставленные каким-то крупным животным, ведущие вглубь равнины. Рядом лежали растерзанные трупы всех четверых солдат. Ворота были при этом закрытыми. Быть может только это всех нас ночью и спасло от смерти.
У Лавра на лице не отразилось ни одной эмоции. Его уставшей взгляд говорил сам за себя.
— Таких крупных хищников здесь быть не может, самое большое что я видел — это лису.
— Значит, появился какой-то зверь. Мне думается, первый раз привратников убил тоже он.
— Горы, куда ушел наш примипил, кишма кишат всевозможным зверьем, а у нас тут что? Раз врата не были открыты, как этот зверь мог убить их, не спрыгни солдаты сами за стену? Так что это все россказни. А то почему они это сделали — другой вопрос.
— Слабые следы рано утром были, но уже к вашему приходу ветер их замел.
Лавр не стал развивать тему далее. Он мечтал лишь об одном — поесть и выспаться.
— Обед наверное готов, пойду посмотрю. Лавр вышел.
Авкт скрежетнул зубами, но не остановил опциона.
Выйдя на улицу Лавр направился к скоплению солдат. Образовалась небольшая потасовка. Он застал солдат за спором. Тессерарии не разрешали сдирать со стен материал, по приказу Авкта. Клавдий подошел к Лавру и они вдвоем протиснулись к центру.
— Ты хочешь чтобы мы все здесь сдохли от голода?! — один из солдат жарко возражал тессерарию Авкта, Констанцию Исту. Он был уже пожилым, по меркам солдат, но с молодецкой хваткой и силой. Опытный служака, ответственный, но немного туповатый он все всегда решал через силу и насилие. За это солдаты дали ему прозвище «пес».
— Да я тебя сейчас высеку за такие слова! Взять его! — два личных стражника попытались схватить бунтаря, но остальные солдаты не позволили этого сделать. Образовалась давка.
— Отставить! Я сказал отставить! — до хрипоты заорал Лавр, — Что происходит?!
Толпа замерла в ожидании, а затем и вовсе расступилась. На крики пришел Авкт.
— Это я приказал Констанцию не допустить дальнейшего разбора нашего оплота. Завтра мы пойдем и еще раз обыщем окрестности, — громкий поставленный голос заставил всех подчиниться, — Как вы знаете из последних событий — мы оказались не одни. Даже в этой холодной пустыне водятся хищные звери. Сделаем хоть небольшую брешь в стене и нашей защите конец.
В разговор вступил Лавр:
— Эта добыча досталось нам огромным трудом..
Воцарилась тишина. Сотни глаз были устремлены на Авкта.
— Законы устава строги! Его нарушение грозит смертью любому!
Лавр подошел близко к Авкту и процедил:
— Да пойми ты, на этом краю мира законы Рима уже не действуют! Здесь надо выживать, а не блюсти! Нам нужны дрова. Ты посмотри на солдат. Это была их последняя надежда выжить. Не нам лишать их этого права.
Жуткий голод все более затмевал здравый рассудок. Римский закон все более и более, с каждым днем, оттеснялся на задворках сознания, уступая место животному выживанию. Авкт понимал что солдаты не сегодня, так завтра ослабеют настолько, что дальнейшее сопротивление возможному противнику, пускай и за стенами, будет немыслимо. Но более всего он опасался бунта.
Авкт дал добро. Солдаты возрадовались. Быстро разделись на группы. Мигом принялись за работу, даже не обратив внимание на уходящего под стражей товарища, от безысходности посмевшего возразить Римскому закону.
Авкт приказал казнить смутьяна.
Выкорченных кольев из мерзлой земли, не хватило в полной мере. Но это было лучше, чем ничего. Все бросились разжигать единственный костер, прикрывая его от потухания щитами. Не прожаренные куски мяса — следствие спешки и толкотни возникшей после дележки и ограниченного времени. Мясо без специй и соли было пресным и пахло специфически, но это не могло остановить солдат. После впервые по-настоящему сытной трапезы выход в караул считался сущим наказанием. Усталость дала о себе знать. Пришедшие с охоты солдаты были на ночь освобождены от нарядов по охране. Лавр, придя в свою палатку рухнул на лежак и крепко уснул. Снаружи доносились звуки — гарнизон достраивал снежную насыпь заместо участка выкорчеванного частокола; но сейчас эти звуки его лишь убаюкивали, внушая собой какую-никакую защиту.
15
Заутро буря прекратилась. Вылезти из палаток оказалось непросто. Снег был почти в высоту входа. Наскоро позавтракав, солдаты построились. За ночь количество обмороженных только увеличилось. Единственным спасением для них было держаться, терпя страшные боли и лишения.
Вокруг небольшого плоскогорья, на котором расположился лагерь, образовались огромные сугробы, глубиной с человеческий рост. Пройти которые просто так было невозможно.
Даже с дощечками, привязанными к сапогам, солдаты проваливались в рыхлый снег, но выход нашли быстро.
Снег утрамбовывался щитами—скутумами. Но уплотненный снег все равно не дал нужного результата — ходить по нему было трудно. Тогда решено было при прессовке оставлять щиты, что служило бы своеобразным мостиком. Проделав дорогу до другого горного склона, армия начала переправляться, что заняло много времени.
Квинт пересчитал здоровых бойцов. Из строя они выбывали с катастрофической скоростью.
Было принято решение продвигаться дальше, по горным кручам. Квинт все меньше, с каждой секундой надеялся на успех кампании, но виду не показывал.
Поднявшись первыми на горный выступ чтобы осмотреться, Квинт и Луций заприметили одного из солдат авангарда, не вернувшегося накануне. Он бежал, еле волоча ноги и постоянно оглядываясь. Их разделяла большая впадина с обрывистыми склонами, обойти которую можно было только вдоль горы, что по поверхностным прикидкам занимало немалое время.
Красный плащ и гребень на голове были четко различимы на темно-белом фоне.
Квинт заорал, приложив ладони ко рту:
— Эээй, мы зде-е-есь! — замахав руками прислушался, - Эээй!
Но солдат будто не слышал и продолжал бежать.
Приглядевшись, как следует, Луций узнал его, это был его тессерарий — Стратор Руф, отправленный во главе авангарда.
— У него что-то случилось! Ему надо помочь! — с этими словами Луций бросился на выручку.
Квинт заорал вдогонку, но Луций его уже не слышал. Он бежал вдоль горы, не упуская из виду Стратора.
— Держись, беги сюда! — голос Луция отдавался быстро изчезаемым эхом.
Вдали, на фоне подножия горы, показалось пятно, вытекавшее из горных складок, словно вода из сосуда. Оно росло. Луций не сразу понял что это, он смотрел только на тессерария. Проход был узок и местами полностью заметен снегом, так что приходилось расчищать его ногой дабы нащупать твердую поверхность.
Вдруг перед Луцием выросла большая куча снега, не припорошенного, а упавшего сверху и утрамбованного под собственной тяжестью. Из-за массивного схода проход был закрыт и одному человеку его было не убрать. Через нее опцион перебраться не решился. Ее наклон, да и снежная зыбкость сводила шансы к нулю. В бессильной злобе Луций пнул кучу.
— Стратор! Стратор!
Но он не слышал. Он убегал. Теперь маленькие точки были различимы, это были люди, похожие на пленного дикаря. Они галдели и кричали, размахивая копьями. Расстояние неумолимо сокращалось, еще немного и они достигнут цели.
Стратор стоял над обрывом и постоянно оборачивался, спешно ища путь к отступлению. Наконец он услышал голос своего опциона.
Его взгляд был испуган, а на лице был отображен страх.
— Страаатор! Беги сюда, в обход! — размахивал руками Луций, и как бы в подсказку смахнул порцию снега в обрыв.
Стратор не долго думая побежал вдоль обрыва к самой узкой его части, туда, где когда-то благодаря сильному камнепаду, вызванному обильными дождями, образовался проход.
Он представлял собой неровный переход из застрявших глыб и камней. Огромный кусок монолита застрявший между краями обрыва выступал неровным своим концом над краем, ближнем к стороне Луция. Другие камни не упали в пропасть благодаря образовавшемуся карману. Они почти полностью заполнили его сформировали шаткое сложение, на котором располагался небольшой сугроб постоянно выметаемый ветром.
Стратор прыгнул на камни подобно кошке. Дикари уже были в десяти шагах от него. Камни лежали не складно, образовывая неровные выступы и впадины, скрытые под снегом. Луций наблюдал как ноги Стратора скользили по снегу, пару раз он даже чуть не сорвался. Дикари продолжали упорно преследовать.
Тем временем солдаты подошли на помощь. Слышались приказы Квинта и оклики солдат, но Луций все это вопринимал в отдалении. Он был бессильным участником действа.
Дикарей кажется, забавляло преследовать свою жертву. Расхрабрившись и громко улюлюкая, они ринулись за Стратором, который бежал, почти не глядя под ноги, постоянно оборачаваясь. Некоторые кидали ему вдогонку копья, которые отскакивали щелчком от камней.
Солдаты, оттеснив Луция, принялись расчищать снежную кучу в проходе, преграждавшую путь.
Квинт отдал приказ лучникам целиться в преследователей. Метким выстрелам мешал ветер, но даже это ненадолго помогло отсечь варваров от Стратора, тем самым выиграв для него время. Снежная куча стремительно уменьшалась, проход вот-вот будет свободен.
Множество дикарей заполонили противоположную сторону ущелья.
Их лучники тоже пытались подстрелить жертву, но стрелы летели мимо.
По численности дикарей было раза в два больше римлян, но это нисколько не страшило Квинта. Тем более искать долго дикарей не пришлось, они сами шли в руки. Четкие и громкие приказы раскатисто звучали в кажущейся общей суматохе.
Но даже римские стрелы не смогли унять прыти варваров, обуянных жаждой мести к чужеземцам.
Одно из копий ранило Стратора в левую ногу. Этого вполне хватило, чтобы нарушить равновесие. Стратор упал.
В этот момент Луций с солдатами разгребли проход и ринулись на помощь, но расстояние и узость прохода затормаживали момент возмездия. Сам переход был не ровным. Местами покатый, он переходил в ровную плоскость.
Попытавшегося встать Стратора закололи копьями. Пронзительный крик отголоском отдался в горах.
Лучники залпом перебили половину из набросившихся на их товарища варваров.
Услышав шум надвигающейся опасности, варвары ринулись к выступающему камню. Его выступ со стороны прохода, откуда бежали римские солдаты, был высотою в человеческий рост, что уже, само по себе, было серьезным препятствием.
В узком и скользком проходе едва помещались пять солдат с щитами. Некоторые из варваров успели спрыгнуть с камня, но их сразу же прижали к выступу и закололи.
Стрелы были на исходе, поэтому Квинт приказал вести только прицельную стрельбу. Атака римлян захлебнулась. Закрывшись сверху щитами от камней, копий и стрел, солдаты встали у выступа на небольшом расстоянии.
В это время варвары начали переносить камни и ставить на выступ, тем самым увеличивая высоту шаткой конструкции, которая служила дополнительным щитом для дикарей.
Так продолжалось некоторое время. Римляне пробовали достать пилумами, но мешала высота. Лезть на выступ никто не решался, так же как и спускаться с него. Наступило подобие затишья. Квинт понимал, что идти на штурм не получиться, погибнет много солдат. Положение сложилось не в пользу римлян. Узкая тропка, выступ и численность дикарей уравнивали силы, сведя преимущество манипулярного порядка к минимуму.
Командующий приказал временно отступить.
— Охранять проход, готовиться к штурму. Офицеры, все ко мне, — приказал Квинт, пристально вглядываясь на мельтешащие вдали фигуры.
Других путей обхода не было. Разведчики не нашли никаких потайных троп, но сейчас на поиски не было времени. Квинт раздумывал, каким образом можно захватить этот выступ, хитростью или силой, или и тем и другим вместе взятым?
Марк Катон, помощник Луция, предложил раздобыть камень и поставить его к выступу, но такой, чтобы солдатам было легче забраться и атаковать.
Луций же предлагал под покровом ночи забраться на выступ, перебить тех, кто будет там находиться, опрокинуть хлипкую конструкцию, которая послужит, дополнительно, своего рода, небольшой подставкой и развивать наступление уже с выступа вниз.
В первом случае, Квинт не согласился с планом, ибо он был трудноосуществим и только на поиски могли уйти многие часы, не говоря уже про его доставку.
К предложению Луция у Квинта тоже было много вопросов: зачем ждать ночи, ведь за это время противник может подтянуть силы и вообще укрепить свою позицию, чем они на данный момент и занимались? Как добраться не слышно к ним по снегу, а тем более смочь залезть невидимыми?
Остальные мнения деканов были слишком разношерстными, но многие согласились с предложениями Луция и Марка. Только Корнут Авундий, один из деканов, предложил смелую мысль, а именно, показать варварам, что их собрат в плену и посмотреть на их реакцию, а если что и убить его:
— Пускай видят, как мы ему отрубим голову, это будет местью за наш авангард.
Квинт выслушав всех, решил совместить несколько предложений офицеров.
Солдаты вывели вперед, поближе к выступу, на безопасном расстоянии, дикаря.
Он кое-как передвигал обмороженными ногами. Его руки, затекшие с самого момента похода, ничего не чувствовали, имея иссиня-пепельный оттенок — туга была римская вязь.
На затекшем лице был открыт один глаз. Смирившийся было со своею судьбою, варвар, увидя своих соплеменников, ожил на секунду, быстро сбросив промилькнувшую радость перемешанную с отчаянием.
Тишину нарушил голос Корнута Авундия.
— Э-э-й! Отродье! — с этими словами он потряс за кандалы пленника.
Все взгляды были пристально направлены на вал из камней, который успели наскоро воздвигнуть варвары.
Никто не откликался. Корнут снова потряс пленника. Полученные раны и ушибы дали о себе знать, варвар застонал застонал.
Выглянули пару голов, затем еще и еще. Встав в полный рост и, кажется, не беспокоившись за свои жизни, они что-то обсуждали.
Их беседу прервал крик Корнута:
— Эй, дикари, — он поставил пленного на колени, — узнали своего? Они затихли.
Корнут обернулся на Квинта, который стоял поодаль, в первом ряду, вместе с Луцием. Получив согласие, солдаты помогли декану развязать руки дикарю. Затекшие руки не слушались, но сильным и грубым рывком солдаты оттянули его левую руку в сторону.
Корнут обнажил меч.
Квинт всегда в подобных ситуациях придерживался правила "око за око". Военный опыт научил его всегда, при удобной возможности явственно показать суровость римских интересов, которые он представлял. Совершить над врагом жестокость — залог победы. Бесчувствие — яд для морального духа противника.
Через пару секунд варвар корчился от дикой боли, истошно крича. Солдаты впятером держали его, ибо руку с первого удара отсечь не удалось. Кровь хлынула на снег. Вопль отчаяния сотряс горы. Но палачи были непреклонны.
Отрубленную руку закинули через выступ в стан к варварам.
Негодование и гнев захлестнули варваров. Эхом отдававшийся шум усиливался и звучал устрашающе и со всех сторон, будто римская армия была в окружении.
Гам резко смолк. На каменной преграде возвысилась фигура.
Большая густая борода, собранная в отдельные пучки, развевалась на ветру. Шкуры и одежды резко выделялись на общем фоне из войска варваров. Человек держал резное копье, на котором, у наконечника, висели привязанные лоскутки и веревки.
Квинт в нем сразу прознал вождя дикарей.
Отодвинув Корнута, он подошел поближе для переговоров. Знаками Квинт показал, чтобы Вождь сдался, за это он обещал сохранить всем жизнь, иначе же всех ждет участь подобная пленнику. Квинт припнул стонавшего дикаря.
Вождь начал грозно кричать, размахивать руками. Указав пальцем на Квинта он ткнул палец себе на промежность, чем вызвал неудержимый смех среди своих соратников.
Квинт сплюнув отвернулся:
— Между нами стоит выбор: замерзнуть здесь в этом неизвестном краю мира или прославить Рим и разнести славу римского оружия. Ваша слава не померкнет в веках, ваши потомки из уст в уста будут передавать ваши подвиги. По приходу домой вас наградят как героев —поистине щедро, что вам уже более не придется идти в походы, ибо хватит до конца ваших дней, я даю вам слово! Сами великие боги сейчас пристально следят за нами и помогут нам. Боги благоволят храбрым! — войко одобрительно зашумело, стуча оружием о щиты.
Квинт немного выждав и выставив перед собой щит, произнес:
— Храбрые сыны Рима! В бой! Так возьмем же штурмом этот выступ, пленников не брать! — Квинт, вскинув щит, бросился с этими словами на штурм. Полетели стрелы, копья, камни. Разгорелся бой.
16
Ночь была спокойной. Лютый мороз мгновенно заковал в объятия снежный вал. Лагерь погрузился в сон. Дозорные не одну ночь уже наблюдали, как светится небосвод разными зеленоватыми тонами, весело мерцая. Россыпи далеких звезд будто жемчужины в бездонном океане, ждали своих ныряльщиков. Луна лениво делилась своим светом. Можно лишь было едва увидеть очертания предметов.
Сверху на ледяном валу оставили небольшую канавку, по которой, дозорные несли службу. Внешняя сторона была скользкой, но лед был не толстый сверху, в отличии от его подножия.
В дозор на вал, в эту ночь, были поставлены два молодых бойца.
Походив час по стене и не зная чем себя занять, они придумали игру. До конца караула было еще достаточно времени, и, чтобы согреться, они начали громко обсуждать, как бы они доблестно рубили врагов попади они у них на пути. Другие дозорные из числа старших доступно предупредили их вести себя тише.
Прошло немного времени и сытость, молодость и озорство пересилили, и не смотря на холод и угрозу, которую они, как и многие другие солдаты, считали мнимой принялись в шутку выяснять отношения. Слово за слово, толчок за толчком, и вот они, обуянные увлечением, начали борьбу. Внимание их притупилось и в один из моментов, сцепившись оба скатились с вала, словно с горки, в сугроб.
— И как нам теперь быть? — отряхая снег с одежды, стараясь не брянчать железом, спросил Сикст.
— Если узнают, нам не сдобровать, — отвечал Сатурн, смотря на вал.
Постояв в непонятках пару минут, они наконец решили как можно скорее подниматься обратно, до обхода других караульных. Но попытки оказались тщетными. Забраться не получалось.
— Нам остается только идти к воротам, — вздохнул Сатурн.
— Придется больше половины жалованья отдавать Магну, чтобы не проболтался, — сокрушался Сикст.
— Пошли уже, только тихо..
Пройдя шагов двадцать, они услышали скрежещейся звук, доносившийся откуда-то поблизости. Обернувшись, они встали как вкопанные. По ледяному накату вала ползло нечто черное и большое, преодолевая скользкую поверхность так, словно ее и не было. Солдаты не шевелились, боясь привлечь внимание. Они присмотрелись и увидели красные глаза, словно раскаленные угли прорезавшиеся сквозь темноту. Нечто чернее ночи походило на волка — символа их когорты, красовавшегося на штандарте. Недюжинных размеров волк на удивление быстро, в два счета, преодолел высоту и скрылся из виду.
Солдаты стояли в оцепенении. Оба, без слов одновременно помчались к вратам.
Уже подбегая они закричали что было сил:
— Тревога! Тревога! Там..там опасность. Ма-а-гн! Труби!
— А ну стоять! Вы кто такие? А ну назовите пароль! — раздалось сверху.
— «Багровый кипарис»! Труби тревогу!
— Что происходит? Вы кто? — солдаты узнали по голосу с хрипотцой Магна.
— Сикст и Сатурн..
Глава стражи перебил:
— Как вы здесь оказались?!
— Сейчас нет времени, нам всем грозит опасность! Кто-то залез через вал к нам в лагерь! Труби тревогу иначе будет поздно!
Магн выругался.
— С чего это мне вам верить? Эй, Прокул, будь ты не ладен, возьми с собой Ливерия и сходите посмотреть что там происходит, а если что труби. А вы стойте здесь, покуда не разрешиться это все.
Минуты длились долго. Сикст и Сатурн молчали, изредка переглядываясь.
— Эй вы двое! Вы же знаете что вас ждет? — ядовито сказал Магн, негромко рассмеявшись.
Но не успели ответить солдаты, как ночную тишину прорезал раскатистый звук трубы и резко оборвался.
— Что же это такое! Брут, Дентат! За мной! Бегом!
— Впусти нас! — заорал Сатурн
Магн только махнул рукой и изчез из виду.
Весь лагерь проснулся. Все забегали и стали искать источник звука. Был найден труп Прокула, недалеко от вала, в луже крови, с прокусанной шеей. Там же обнаружились кровавые следы зверя.
Авкт с Лавром приказали прочесать лагерь. Следы вели через вал. На самом валу нашли именной нож Ливерия. Разглядеть что-либо в темноте было невозможно, следы вели в неизвестность.
Вдруг из недр ночной равнины прозвучал хлипкий и тонкий трубный звук, похожий на писк комара. Авкт запретил идти на поиски ночью.
Сразу стали выяснять события случившегося. Авкт приказал жестко разобраться в этом деле. Допросу были подвергнуты все караульные. Выявились двое отсутствовавших.
Начинало еле светать. Ветер стих. На поиски беглецов отправили два контуберния. Благо следы вереницей тянулись от стен за горизонт. Лавр пошел по следам, с почти пятью контуберниями, что составляло примерно половину от его манипулы, за волчьими следами.
Лавр заметил, что отметины зверя четкие, следов волока Ливерия не было.
— На такое даже самый большой медведь или лев не способны! — заметил он про себя.
Следы плутали, поворачивая то направо, то налево, иногда делая круг вокруг уже пройденных участков.
Казалось, что это блуждание нескончаемо, но по прошествии часа, вдали, Лавр и солдаты увидели трупы. Там же в дали виднелись какие-то люди, их было не различить. Лавр приказал быть наготове, неизвестные люди шли прямиком на них.
Это была группа его тессерария Клавдия Метелла, ушедшая на поимку беглецов. Все следы вели в одно место — к трем трупам. Сослуживцы не сразу узнали в них Ливерия, Сатурна и Сикста.
У сослуживцев были обглоданы лица.
— Зверь обхитрил нас, — с горечью произнес Клавдий.
—Что бы это ни было, но эта тварь ответит сполна! Нечего таращиться, закапывайте трупы и идем обратно! — вырвал всех из ступора Лавр.
Констанций тем временем осматривал вал. Ему сразу бросились в глаза отметины, оставленные во льду, каждое из них было глубоким, словно от удара киркой. «С такими когтями и размерами наши стены твари не преграда».
Среди солдат поползли разного рода слухи, которые пересказывались и приукрашивались, обрастая все новыми подробностями, вселяя ужас и панику.
Пресечь Авкту это не представлялось возможным. Но он пытался не терять внешней стойкости. Не подавал виду, что ситуация складывается не в их пользу, иначе бы ему пришлось признать бессилие перед этими обстоятельствами голода, холода и опасности.
Зачем они потревожили это гиблое место? Что сейчас будет? Сколько это все еще продлиться? На эти вопросы ответов не было. Авкт видел и читал в лицах изнуренных солдат все эти вопросы, всю ненависть скопившуюся за последнее время, теперь уже лично к нему, как к главному. Квинт далеко, его авторитет и ораторские способности сейчас бы не помешали, но его сейчас нет, да и неизвестно когда он прийдет, да и прийдет ли вообще?
Солдат сейчас мало волновала опасность быть задранными заживо, мешало притупленное чувство страха из-за нарастающего голода. Вот и сейчас Констант доложил о волнениях в гарнизоне:
— Требуют жрать.
— Собирай солдат на сходку, - нервно произнес Авкт.
— Есть, — выдавил из себя Констанций. Он был очень придирчив к солдатам и бестактен, но отличался преданностью. Небольшой рост компенсировался силой и хитростью. Угрюмые черты лица и подозрительность делали из него хорошим помощником, но не более. Поэтому его часто переводили из части в часть.
Все собрались у палатки Авкта.
— Говорить по одному, — сипло сказал Констанций, откашлявшись.
Заговорил солдат стоящий в первом ряду, ближе к Авкту:
— Господин центурион, мясо то у нас есть, а дров нет.
— Вас, как и меня, не может не беспокоить проблема с дровами, — Солдаты внимательно слушали, — На данный момент у нас их просто не осталось..
— Давайте жечь стены! — послышались голоса сзади.
Авкт продолжил:
— Стены — наша единственная надежда, тронем ее — умрем под лапами зверя!
— А так мы умрем от голода! — не унимались недовольные голоса.
— Тииихоо! — сипло заорал Констанций, разразившись приступом кашля.
На время гул среди солдат прекратился. Настало недолгое молчание.
— Нам строго приказано примипилом ждать его возвращения и, по надобности, добывать себе еду и горючий материал самостоятельно, делая вылазки. Они должны уже скоро прийти с запасами. Как вы знаете минувшей ночью, да и не только минувшей, было уже совершено третье нападения зверем на наш лагерь. Он забрался не откуда-то, а именно через вал. Не убери мы часть стены накануне, жертв возможно удалось бы избежать, — все громче и громче произносил речь Авкт.
Комом накопившиеся проблемы, накипевшие и нерешенные, Авкт выплескивал на понурых солдат, опускающих взгляды при встрече с пылким взором командира.
— Констанций, приказываю: тронувших стену — убивать на месте! — Авкт ушел к себе в палатку под полное молчание обозленных солдат.
Солдаты разошлись, а Констанций с частью солдат, из числа охраны, пошли бдить дежурство у стен.
Лавр с группой пришел через несколько часов. Наступал вечер. Начиналась метель. Первым делом Лавр с Клавдием рассказали Авкту все, как было на самом деле.
— Следы сошлись в одну петлю — закончил Лавр.
— Да что же это за существо свалилось на наши головы? — скулы Авкта напряглись, — как нам его изничтожить?
Он пожал плечами.
— Надо придумать ловушку, завлечь его нашими запасами мяса. Неспроста он повадился к нам. Он голоден.
— Надо тогда обдумать все, он может явиться уже этой ночью, следы его плутают вокруг да около лагеря, — сказал Клавдий.
— Что ты предлагаешь?
— Надо специально сделать для него уязвимость в стенах, чтобы он прошел к нам беспрепятственно, а уже потом мы его окружим и убьем.
— В этом нет никакой нужды, он без малейшего усердия взобрался на скользкий вал. Вот на счет приманки надо бы подумать, — заключил Авкт.
— Замороженое мясо не подойдет, — добавил Лавр, — раз он вкусил теплую плоть, то другим приманивать его не имеет смысла.
Все замолчали.
— Я, — опасливо произнес Клавдий, но затем, окончательно решился и смело добавил: — Буду приманкой.
Обсудив детали плана с Авктом, Лавр и Клавдий вышли из палатки. Солдаты, казалось, бесцельно бродили по форту. И это те, у кого еще оставались хоть какие-то силы. Другие были в палатках.
Они представляли собой жалкое зрелище. Обмороженные, голодные и без сил, они уныло сидели в насквозь промерзших палатках тщетно пытаясь согреть руки, уши и нос растиранием.
Покрасневшая, местами сползающая и шелушащаяся кожа их лиц, запекшиеся синие губы — были общим бедствием. Бессильно поприветствовав своего командира, солдаты попытались встать, но Лавр их остановил.
И в какую бы палатку они не заходили, зрелище только повторялось.
Лавр приказал Клавдию узнать все, что произошло в их отсутствие, а сам пошел к лекарю. Снаружи, казалось, что палатка лопнет, от переизбытка раненых. Мест для размещения не хватало. Раненые лежали почти на всем пространстве, лишь узкая тропинка вела к небольшому углу, в котором сидел сам лекарь с двумя помощниками.
Со слов лекаря Лавр узнал, что обмороженных становится с каждым днем все больше, и что такими темпами от части армии останется лишь горстка, в лучшем случае.
Из палатки почти все время доносились душераздирающие крики - это медики отрезали очередную конечность, очередному замерзшему солдату.
Холод и голод методично совершали свою работу, выкашивая до трети, а иногда и больше личного состава крупных частей.
И Авкт, и Лавр понимали, чем грозит подобное положение дел.
Лавр выскочил из шатра и быстрым шагом пошел к Авкту, встретил по пути Клавдия, который кратко доложил о состоянии дел.
— Срочно собери нашу манипулу, только без шума, пусть будут наготове, — прошептал Лавр. А сам зашел в шатер к опциону.
Изнутри шатер освещался тусклой догорающей свечой. Ее света хватало лишь на стол.
— Что, уже подготовили всё к ночной поимке?
— Авкт, нам надо срочно накормить людей! - глядя прямо в глаза, громко сказал Лавр, всматриваясь в густо заросшее бородой лицо.
Послышался мощный удар по столу.
— Думаешь, я не знаю об этом?! - гневно выпалил Авкт.
— Тогда зачем ты ввел запрет? - брызнул слюной Лавр, раздраженно скривив рот.
Авкт обошел стол, не отрывая взгляда:
— Мы не знаем с чем столкнулись, и сколько это все продлиться тоже, это не просто волк — это злое порождение богов, нам в наказание, — он присел на стол, — нам не надо было тревожить здешние места своим присутствием..
— Я не знаю, надо было или нет, но это приказ Рима, обсуждать его сейчас не имеет смысла, ровно, как и его смысл. Я лишь знаю одно: не обогреем людей - умрем.
Скулы Авкта не находили себе место, а лицо начинало краснеть.
— Пошел вон отсюда! - никакой реакции не последовало.
Они лишь сверлили друг друга насквозь взглядом. Лавр молча ушел.
Авкта трясло от гнева и злости. Переплетение разных проблем давили, психологически съедая его изнутри.
Клавдий понял по выражению лица Лавра, что переговоры провалились.
— Собери как можно больше солдат. Ждите мой приказ.
— Так точно.
С этими словами они растворились в ночи.
Авкт объявил о подготовке ловушки для ночного визитера. Работа закипела. Наверху должен был дежурить один Клавдий и привлекать внимание из недр ночи тускло горящим факелом. Солдаты же сделали специальные углубления и притаились. Клавдий занял позицию, предварительно надев дополнительные доспехи.
Читайте четвертую часть
Спасибо за прочтение! Если Вам понравилось, то оцените работу, поставьте лайк, подписывайтесь, комментарии приветствуются!