В XVII-XIX веках в научных традициях Западной Европы зарождалось археологическое мышление.
В то время люди стали интересоваться включением руин и реликвий в свое понимание о прошлом.
Первоначально считалось, что возраст мира зафиксирован в библейских писаниях, что ему всего около 6000 лет, и что большая часть истории человечества была точно зафиксирована в таких исторических документах, как Библия.
При таком отношении ранние археологи считали, что все археологические руины являются делом рук исторически известных племен, и их исследования были сосредоточены на вопросах о том, какое племя несет ответственность за каждый руин.
Это толкование отражает широко распространенное мнение о том, что Священные Писания, классические стихи и ранние истории содержат все, что можно было бы узнать, и что древние памятники или останки мало чего говорят о прошлом.
Такое понимание основывалось на идее, что в археологических и письменных источниках зафиксированы одни и те же события, и что до изобретения письменности людей не существовало.
Постепенно, когда такие археологи, как Лаббок и Нильссон, продемонстрировали, что многие археологические объекты в Европе действительно доисторичны, возникла необходимость поиска путей осмысления археологических открытий без использования исторических документов из Европы.
Во второй половине XIX века европейские археологи часто использовали наблюдения коренных народов во всем мире в качестве источника вдохновения при создании своих историй европейского прошлого.
В Великобритании этот подход, теперь называемый "культурным эволюционизмом", был основан на просветительских идеях, которые люди постепенно развивали по мере того, как предыдущие поколения использовали свои способности рассуждать для улучшения своей жизни.
Широко распространено мнение, что организмы, включая людей, обладают "внутренним драйвом", приводящим их к более высокому уровню сложности.
Для археологов и историков это способствовало утверждению идеи о том, что человеческие культуры во всем мире неизбежно развивались в одном направлении, проходя через ряд этапов до появления современных цивилизаций.
Также считалось, что все цивилизации начинались как охотники и собиратели, становились кочевыми стадами, а затем оседлыми фермерами, что позволяло им развивать политическое государство с военно-бюрократическими структурами.
В XIX веке это предложение помогло осмыслить археологическую последовательность, обнаруженную в то время в Европе.
Такие исследователи, как Эдвард Тайлор и Льюис Морган, предположили, что если бы различные культуры мира переходили от одной стадии к другой в разное время, наблюдения менее "развитых" обществ в отдаленных местах могли бы предоставить подробную информацию о доисторической жизни в Европе.
Это интеллектуальное путешествие европейских археологов XIX века с их историей о том, что все люди развивались по одному и тому же пути, имело важные последствия для того, как ученые исследовали доисторическую историю аборигенов.
Хотя идея о том, что все общества должны развиваться одинаково, в настоящее время оказалась неверной, эти последствия сформировали представления об аборигенах и их прошлом среди ранних археологов и продолжают оказывать тонкое влияние на теорию и практику археологии.
