Я хочу вспомнить о своём детстве. Не судите слишком строго. Мне было 5 лет. Это моё первое воспоминание. Моя семья: папа, мама, мамин отец, а мой дедушка и мамин брат, которому тогда было 14 лет, решили провести отпуск вместе на Суре. Дед был азартным рыбаком. Он и сманил всех.
Сура—река на границе тогда Горьковской, сейчас Нижегородской области. Как мы добрались туда, я не помню. Вероятно, по Волге. Это был обычный маршрут. Люди очень активно тогда пользовались речным транспортом. Приключения начались на Суре. Тогда там ходили два колёсных маленьких пароходика. Мы взяли билет до какой-то пристани. Собирались пройти немного по берегу выше и остановиться лагерем на берегу. Был июнь месяц. Капитан проворонил, что у него пассажиры хотят сойти на той пристанюшке и прошёл мимо. Дед поднял скандал. А капитаны немного конкурировали между собой. Скандал, если станет известно, что капитан не высадил пассажиров там, где они захотели и докуда взяли билет. Капитан решил разрулить ситуацию. Он спросил деда: «Устроит ли того ближайший берег?» Дед согласился. И капитан просто причалил к берегу. Без пристани. Была весна. Вода ещё не совсем спала. Сходни сбросили прямо на берег. Мы сошли.
Дальше случилась закавыка. Оказалось, что пароходик всё-таки сел на мель. Наша «мужская часть семьи» стала толкать в борт пароходика. Сохранились забавные фотографии. Они толкают, а им вода по пояс. 14-летний парнишка, дед и отец не смогли столкнуть с мели пароходик. Пришлось позвать проходивший мимо толкач. Движение тогда было активным не только по Волге, но и по Суре. Он легко снял пароходик с мели, и мы пошли искать место для лагеря с чувством выполненного долга.
Нашли место на берегу впадающего в Суру ручья. Он вытекал из озёр рядом с Сурой. В месте впадения в Суру ручей растекался широкой полосой. Глубина его была по щиколотку маленького ребёнка, которым была я. Начался наш отпуск на реке. В этом ручье временами плескалась рыба, спускающаяся с верховьев. Наша семья собирала рыбёшку и бросала её в Суру на глубину. На этом ручье и произошёл мой первый «подвиг». Я лепила «куличики» из песочка в мелкой водичке. Тепло. Тёпленькая водичка. Приятный песочек. Вдруг я услышала, что плещется рыба. Я была недовольна, что придётся оторваться от своего занятия. Но дети—большие педанты. Раз взрослые бросали рыбу в реку и говорили, что ТАК нужно помогать рыбёшке маленькой добраться до реки. Потому что уже обмелел вытекающий ручей. Если была крупная рыба на мелководье, то её забирали на уху. Но крупная рыба попадалась редко. Она была сильная и по мелководью стремительно сама добиралась до реки. Я пошла помогать рыбке. Увидела крупную «рыбку». Значит, её нужно нести в лагерь. Я подошла и ухватила обеими ручонками «рыбку». Это потом мне сказали, что это была довольно крупная щучка. Я ухватила её очень удачно—это мне тоже потом сказали. Я захватила одной рукой её у головы, другой—ближе к хвосту. И пошла с трофеем в лагерь. Сначала к палатке. Там мама читала какой-то журнал. Она говорила потом, что просто испугалась за меня. Испугалась, что, если она покажет свой страх, я не удержу рыбину, и она меня укусит. У щуки зубы торчат внутрь. Снять меня с такого крючка будет трудно. Она велела мне идти «к мужчинам». Я помню своё недовольство, что мне идти по пляжу. На песке были твёрдые барханчики поверх каждой «волнушки» на песке. Мужчины рубили сушняк в тальнике на дрова для костра. Мужчины оглянулись на мой оклик и строго велели мне бросить рыбу на песок. Я с облегчением бросила. Они все просто вылетели из кустов. «Рыбка» не успела мне ничего плохого сделать. Я даже испугаться не успела. Потом меня хвалили за улов, но велели больше крупную «рыбку» в руки не брать. Звать их.
Через несколько дней нашего отпуска у нас закончился хлеб. Решили идти в ближайшее село в магазин за хлебом. Обычное дело. У магазина мы узнали, что хлеб дают по головам. Миша—это мой дядя и мамин брат, которому было 14 лет в тот момент, нацепил соломенную шляпу, в которой он был на палку и говорил, что теперь «у нас голов больше—больше хлеба дадут». Он смеялся. Встали мы в конец очереди. Никого не задевали. Местные начали о чём-то меж собой говорить. О чём они говорят, мы не понимали. Село было чувашское. Говорили по-чувашски. Затем один подошёл к нам и сказал: «Мы знаем, что вы встали лагерем на реке. Проходите вперёд. Получите хлеб без очереди. Иначе на вас не хватит. Мы как-нибудь обойдёмся или потом получим. Вам идти далеко.» Мы прошли без очереди. Получили хлеб. Обычное дело. И намёка на недовольство не было ни у кого. Советское время.
На отмели у ручья дед-рыбак поставил удочки с колокольчиками. Они звенели, когда рыба клевала. Взрослые сидели и играли в карты в «дурака». Кто проигрывал, шёл снимать рыбу с крючка. Ловились «рашпили»--стерлядки небольшие. Из них варили уху. Была у нас ещё и какая-то крупа «для навару». Сейчас трудно представить, что это всё было на этой планете. Никто никого не боялся. Рыбу можно поймать прямо из реки. Никаких «билетов рыбака»…
Через две недели после начала отпуска пошли дожди, и мы вернулись в город. Там все спрашивали: «Где мы так загорели? На Юге?» мы с гордостью отвечали: «Да! На юге нашей области!» Это потом я узнала, что район Суры—самое сухое место нашей области. А те две недели, что мы там провели, в городе шли дожди. Все ходили в плащах.