2 неделя (30-5 августа 1990 года)
Понедельник. На разводе строевая подготовка. Доходились до того, что мне начальник штаба соединения полковник Панков указал на слабы ремень. Командир роты Рыбалко влепил мне строгий выговор. Замполит старший лейтенант Микитченко сказал, что хотели меня подать на отпуск. Я этого не ожидал, раз такое дело, буду "рубиться в доску", хоть с постоянно застегнутым крючком ходить. После обеда запихнули в наряд с Леонтьевым и Рахимовым. Думал, что "попс", останусь в "остатке", первый раз без дедов, буду слушать приемник, есть булки, н оне получилось. Наряд шел по-хорошему, Микаев с Рудковским спрашивали у меня эспандер, чувствую, что еще маленько и они на шею мне сядут. Нужно срочно начинать качаться. Орешин отдал семь рублей, которые проиграл (спорил, что неделю есть не будет). Купил кулек лимонных конфет, сантиметр, Орешин меня злил, брал конфеты. Ночью почитал газеты, послушал музыку на приемнике Хмеля. Вторая смена в наряде очень удобная - высыпаешься, работаешь мало. Наряд прошел на редкость спокойно, только сходил в штаб части с книжкой, чтобы все расписались. Рыбалко слова мне не сказал насчет порядка в казарме. Под конец наряда устал, в чайник привезли мороженое, булки, опять там ажиотаж. Сура дал денег купить ему булок в караул, а я не смог, потом с Акчулпановым накупили булок, варенья, поставил батарейки в радиоприемник, постирался, до стал и отдал Календе предпоследнюю иголку для проигрывателя. В чайнике на меня наехали, спутали с "иваном" (совсем обидно). Смотрел "Место встречи изменить нельзя" по телевизору, в 21-30 сел заполнять дневник.
Среда. С утра встал чуть ли как дома, сначала послушал приемник, потом посмотрел "Молодежный канал" по телеку. До завтрака погладиться не успел, Хмель помешал, пошел в столовую мокрым. На завтраке с Саидом поели булки, варенье из черноплодной рябины. После завтрака погладился, Рыбалко одобрил меня за стирку. Хотел пойти в библиотеку, но не нашел Лукаревского, у ГСК Крутаков показывал ПЗРК пулеметно-гранатометному взводу, поэтому библиотека была закрыта. Решил писать дневник.
Измерил свой бицепс -31 (было 32). Так дело не пойдет! Буду контролировать себя каждую неделю.
Теперь оттащить бы этот наряд и устроиться в следующий караул во вторую смену, чтобы музыкальное приложение к программе "Взгляд", поесть бы малины на шестом посту, да боюсь "пролететь". Неохота пролетать. Поспать нормально перед нарядом не дал Червинский, то роту строил, то наряд в чепок будил. Пришел Орешин со второго караула, я ему рассказал про радиоприемник. Календа подмазался с Якимом пойти в чепок, поели там булок. Перед отбоем один вымыл канцелярию, Саид разбирался с замполитом насчет хлеба. В одиннадцать все закончили, ночью написал ответ папе, рассказал про отношения с офицерами, еще раз описал, как проводили "300 дней до приказа". Выспался, утром рота ушла вместе с Рыбалко на территорию, так что наряд "попсовал". Перед обедом вернулись, Рыба начал орать, чуть не снял меня с наряда. Надоел мне, еле сдерживаюсь, чтобы не огрызаться. После обеда по радио был хороший концерт. Сдал наряд легко, Чепуров что-то пытался докопаться, но я его послал подальше. Чтобы не бежать маршбросок, пошел с караулом выбрасывать мусор, спросил у "духа" "время" -272! В самом начале наряда послушал "Черный кофе" как дома.
С Орешиным пошли в чайник, там полно народу, но мы пробились с помощью Попкова, а Соха тормознул, кулак, поменял шифр у дипломата. Получил письмо от мамы и Юры, они достали мне слайдов. Куплю потом хороший фотоаппарат.
Пятница.
С пятницу на субботу - первый караул с Рыбальченко (Рыбой). Четвертый пост вторая смена. В целом все прошло спокойно, смотрел музыкальное приложение ко Взгляду - там одни психоделисты выступали, Рыба подколол меня: "Что, Куприн - это вещь?" (насчет Сукачева). 4 раза стоял на посту у караульного помещения, поднимался "в ружье" из-за спящего на посту Ивченкова. На "рубон" одни сухари. На четвертом посту нашел омут, малины почти нее нашел, все облазил, не качался, какая-то лень напала. Орешин лишился радиоприемника, из-за того, что украл у меня шинель. После караула все как обычно, белье меняли по-старому. Хотел послушать приемник ночью, но уснул.
Воскресенье.
Наверное, последнее летнее воскресенье. Наконец-то стали давать хлеб, аж даже булки! После завтрака в клубе говорил Мартынов, коснулся качества пищи в столовой. Рыбальченко встретил нас у казармы, обрадовал первый взвод ПХД, представил командира второго взвода. Я протирал плафоны во время ПХД, хватит, намылся! После обеда лег спать, слушал по Маяку программу "Место встречи", потом пошел в чайник, купил щербета, он оказался заплесневелым, и конфет, которые оказались освежающими, с мятой. Щербет отдал Гребенщикову, конфеты высыпал в дипломат, зря только три рубля потратил. Потом пошел в библиотеку, она закрыта, опять сходил в чайник, купил 5 булок и 3 баточника, взял радиоприемник и пошел на спортгородок, сел на волейбольную вышку, загорал, слушал группу "Морс" (сибирский панк -рок). Сохе отдал его тушь для дембельского альбома, сам альбом, теперь у меня в дипломате полно свободного места. Зашел в санчасть, чтобы забрать фотобачок, его не нашли, сказали спортзалу, чтобы завтра принес фотоаппарат. Соха что-то тоже волнуется по поводу этого дела. Дулю с маком я ему покажу, если он поедет в командировку, а я - нет. Думал о том, чтобы после дембеля создать кафе в заливе возле парка у себя в городе, чтобы там музыкальные группы репетировали, а потом выступали, нажился бы на этом деле, L.S. показал бы, что я богатый, им ведь только это и нужно.
А вообще такое чувство, будто я остался один, опять мне никто не нравится, но пока не буду ничего решать, основная задача -сделаться человеком, а то как не зайдешь в чайник, постоянно достают. Вечером Рудковский рассказывал свои похождения, угостил всех конфетами, все хорошо, послушал по приемнику Вячеслава Малежика, заснул.