Продолжаю свои серию статей о героях Великой Отечественной войны. Люди с героическими судьбами, они несомненно заслуживают того, чтобы о них помнили. Сегодня расскажу о подрывнике партизанского отряда "Победа" Петре Антоновиче Галецком.
Родился 20 мая 1919 года в деревне Майдан Витебской области. В 1939 году был призван в Красную армию. Когда началась Великая Отечественная война, Галецкий окончил школу подрывников и в июле 1942 года был зачислен бойцом в партизанский отряд «Победа». Уже 10 августа отряд пересек линию фронта через "Суражские ворота" и стал действовать в Витебской области оккупированной БССР.
29 сентября 1942 года спецгруппа партизан отправила под откос гитлеровский спецсостав, доставлявший пополнение к линии фронта. Потери гитлеровцев от этой атаки составили до 1600 солдат и офицеров, в том числе был уничтожен генерал Отто фон Добшиц. 20 октября 1942 года спецгруппа вышла на перегон Выдрея - Крынки. Пропустив немецкие патрули и "пустой состав" (паровоз с балластом), Петр с миной побежал к полотну. В это время показался немецкий эшелон с горючим. Понимая, что времени на минирование железнодорожного полотна у него нет, Галецкий с миной бросился под паровоз, тем самым, пустив под откос весь состав.
8 мая 1965 года Петру Антоновичу Галецкому было присвоено звание Героя Советского Союза. Советский поэт Марк Давыдович Максимов, кстати, воевавший в отряде "Тринадцать", посвятил Галецкому (да и не только ему) стихотворение "Поезд", написанное им в немецком тылу в перерывах между боями.
Дороги немец караулил строго:
где хрустнет ветка — не жалел огня.
Не помню, чтоб железную дорогу
нам видеть довелось при свете дня.
И, пробираясь к ней в кустах по пояс,
усвоили мы твердо, как закон,
в чем разница меж старым словом — поезд
и новыми — фашистский эшелон.
Усвоили, в щебенке яму вырыв
и тол закладывая глубоко,
что если поезда — для пассажиров,
то эшелоны — для подрывников.
Усвоили. И вот гремят с откоса
и, превращаясь на лету в гробы
и поднимая в ужасе колеса,
становятся вагоны на дыбы.
Да, эшелоны — это ночью каждой
рывок шнура и эхо до высот.
Но кто же не мечтал, что он однажды
нажмет кривую ручку и войдет
туда, где о делах необычайных
клубится полусонный разговор,
где пар из носика пускает чайник,
со щипчиками ходит ревизор?..
И это будет поезд.
На вокзале
ты ловко спрыгнешь, придержав слова,
как диски, чтобы вдруг не забренчали,
и только сердцем вымолвишь: «Москва!»
