Продолжающийся абъюз является одной из частых причин посттравматического расстройства. Эту болезнь не всегда просто диагностировать, что является камнем преткновения для всех, кто страдает этим недугом.
Юле было одиннадцать лет, когда её отношения с матерью начали ухудшаться. «Я думаю, что-то в ней однажды сломалась, и у неё началась депрессия» - считает Юля. Её некогда заботливая мать внезапно перестала мыть посуду, выносить мусор и делать элементарную уборку. Грязная посуда накапливалась в раковине, а затем и по всей кухне. К тому времени, когда Юля поняла, что должна все делать сама, квартира уже была порядком захламлена. Каждый день, когда она приходила домой из школы, она занималась всеми домашними делами: ей приходилась мыть полы, готовить и стирать одежду - свою и своей матери.
Поначалу Юля старалась вовлечь мать в домашние дела и просила делать хоть что-то, но каждый раз получала взамен только агрессию. Через некоторое время она оставила эти попытки. Мать также предупредила её, что если она будет кому-то рассказывать о ситуации дома, например бабушке или в школе, то её сдадут в детский дом, а любимого кота усыпят.
У семьи также не было денег на оплату счетов, копились долги. Вместо того, что бы решать эти проблемы, её мать часами рассказала ей эти мучительные подробности, создавая нервозную обстановку. Случалось, что обе они оставались без обеда, а её мать ночами не давала ей спать, так как по её мнению Юля не достаточно хорошо справлялась с домашними делами. Недовольная качеством уборки и плохими оценками, она однажды сказала ей лечь на диван и избила пластиковой вешалкой.
Постоянный страх за свою безопасность, угроза насилия со стороны матери, осознание того, что идти больше некуда наносили подростку глубокую травму. Жизнь в подобных условиях была просто невыносима. Со временем у неё начали развиваться симптомы того, что в настоящее время называется сложным посттравматическим расстройством.
«Много ночей подряд я не могла заснуть просто часами» - говорит она. «У меня также довольно часто случались панические атаки - по крайней мере раз в месяц. Я часто сбегала с уроков так как в какой-то момент мне начинало казаться, что я задыхаюсь или теряю сознание».
Школьный психолог рекомендовал ей обратиться к специалистам: неврологу или психотерапевту. Но её мать сказала, что эта бесполезная трата времени, тем более подобные услуги могли стоить каких-то денег. К тому же, в отличие от обычного посттравматического расстройства более сложный его вариант встречается гораздо реже, и вряд ли можно было ожидать действительно компетентную помощь от районной поликлиники. Этот фактор также усугубляет ситуацию, так как у больного может возникнуть дополнительный стресс от бессилия и непонимания.
С-ПТСР возникает, когда обычное ПТСР сопровождается нарушением способности к саморегуляции.
Сильные эмоции или наоборот их отсутствие отрицательно влияет на способности человека справляться со стрессом. Люди с этой проблемой особенно остро воспринимают любые трудности и осуждение. И в межличностных отношениях они часто экстремально конфликтны или не вступают в отношения вообще.
Подобное расстройство часто приобретают люди, которые пострадали от длительного стресса, связанного с сексуальным, физическим или домашним насилием; заключенные, или преследуемые по политическим или религиозным убеждениям. Но отсутствие четких и непротиворечивых диагностических критериев в этой области означает, что часто врачи не в состоянии правильно поставить диагноз. Вместо С-ПТСР или обычного ПТСР часто ставятся такие диагнозы как пограничное расстройство, депрессия, созависимость или мазохостическое расстройство личности. А в случае с Юлией многие детские психологи могут списать все на личность ребенка, его характер или максимум на стресс.
Когда Юлия училась в университете, она, все же решила обратиться к терапевту. У неё была сильная депрессия, суицидальные мысли, тревожные расстройства. Помимо этого её часто посещали неконтролируемые воспоминания о том, что происходило со ней на протяжении многих лет, что заставляло её чувствовать себя намного более подавлено. Однако, из -за устоявшихся стереотипов она долго не могла понять, что ей действительно требуется профессиональная помощь.
После разговора с ней, опытный терапевт быстро пришел к выводу, что депрессия и тревога были только симптомами ПТСР. В какой-то мере её повезло, так как большинство психотерапевтов диагностируют ПТСР, а особенного сложный его тип, не так часто и назначают неверные методы лечения.
Но как только ей поставили диагноз, Юле стало неловко рассказывать людям об этом. «Я не думаю, что большинство моих ровесников знают о подобных вещах. И вообще разговаривать о подобном как-то не принято» - отмечает Юлия. «К тому же, в большинстве случаев, подобная проблема ассоциируется с теми, кто участвовал в боевых действиях или сидел в тюрьме».
Из-за этих стереотипов и неосведомленности Юлия не хотела бы делиться своим опытом. «Если кто-то интересуется моим состоянием, то в лучшем случае я могу сказать им, что у меня депрессия, а в худшем - что просто плохое настроение. Я говорю так в основном потому, что хочу не хочу показаться странной, или что бы избежать подробных объяснений».
Многие психотерапевты согласны, что лечение посттравматического расстройства, его диагностирование и информация о нем на данном этапе сведены к минимуму. Этот факт может быть крайне неприятен для тех, кто сталкивается с подобными проблемами. И эта ситуация продолжается даже не смотря на то, что спрос на их решение в нашей стране с каждым годом только увеличивается.
К этому также добавляется распространенное мнение, навязанное не самыми компетентными психологами, что релаксация, медитация, рациональное мышление и здоровый образ жизни, совмещенный с физической нагрузкой могут оказать реальную помощь при таких состояниях. Но правда в том, что эти позитивные психологические подходы могут быть полезны для людей с ПТСР только после того, как они смогли перевести свой мозг и тело из режима выживания в спокойной состояние.
Для Юлии этот сдвиг уже начался. Поскольку она переехала из дома своей матери несколько лет назад в возрасте 18 лет и обратилось к психотерапевту, чтобы справиться со своей травмой. Мы надеемся, что по мере того, как знания о ПТСР будут более широко распространены, другим людям будет проще решить эту проблему, а не страдать годами, не имея возможности даже поделиться ей.