21 сентября отмечается Всемирный день донора костного мозга. В этот день мы начинаем публикацию записей молодой женщины по имени Вера Тарасенко. Минувшей зимой ей поставили диагноз: острый миелобластный лейкоз, назначили пересадку костного мозга. Однако первый совпавший с ней донор отказался от процедуры донации, а трое других в конце концов не подошли.
Для сайта Кровь5 Вера делает простые записи: как развивается болезнь, какое применяется лечение, что делается для поиска донора. Надеемся, что благодаря этим публикациям донор для Веры найдется как можно быстрее.
🌸🌸Запись II. Полезный совет 🌸🌸
(Первая запись - по ссылке тут)
Что я почувствовала? Ничего. Ты ничего не чувствуешь. Ты стоишь, как вкопанный, и еще, по-моему, глохнешь.
Я видела, что губы доктора и мужа шевелятся, они что-то обсуждали. Думаю, мой диагноз — не хоккей же. Потом слух постепенно вернулся. Я услышала, как муж спросил: «Это лечится?». Доктор твердо ответил: «Да». Именно с того момента я поняла, что жизнь меняется. Совсем. Но я поверила, что это лечится. Самым важным для меня было то, как ответил тот доктор. Он сказал все, как есть: «Да, вы нездоровы, но вас можно вылечить. Видов лейкоза много, нужны анализы, исследования».
Нас сразу предупредили, что меня «не сильно захотят» госпитализировать и лечить, что нам нужно быть настойчивыми и решительными, если потребуется — скандалить, требовать заведующего и т.д. При этом не прозвучало ни одного намека на финансовую благодарность и платные услуги.
Нас также предупредили, что времени у меня немного. Откладывать нельзя
И что, как бы это ни звучало, я могла бы и не дожить до 25 марта — до того дня, когда нам предлагали записаться к гематологу в районной поликлинике. Уж очень стремительный мой лейкоз. Активный и энергичный. Прямо, как я…
Сразу после приема мы отправились в онкодиспансер — воплощать инструкции доктора в жизнь. Настаивать, требовать и т.д. Совет оказался чрезвычайно полезным. Была суббота, поэтому все, что мы услышали от дежурной медсестры: «У нас плановое отделение, мы ничем не можем вам помочь». И еще: «Все у вас нормально с анализами». Но мой муж проявил упорство и настойчивость, и медсестра все-таки позвонила дежурному врачу. Она продиктовала ему данные моих анализов, после чего повернулась к нам и передала волшебный ответ врача: «Если б она действительно болела лейкозом, она бы сейчас перед вами не стояла».
Мы с мужем приняли решение, что пока на работу не придут «взрослые», нам тут не помогут — только нервы потратим. Отложим визит до понедельника.
По дороге домой мы договорились: ничего не читать про лейкоз в интернете, не разговаривать на эту тему, не придумывать ложные версии и вообще — не заниматься самоубиванием. Мы оставили себе полтора дня беззаботной жизни — половину субботы и целое воскресенье. Мы поехали на море, покупали самую вкусную еду, смотрели фильмы, думали о своем, но, похоже, об одном и том же. Первый раз в жизни мне было страшно засыпать. Точнее, было страшно не проснуться.
За те четыре дня (с субботы по вторник) количество бласт в моей крови увеличилось с 7% до 92%.