Большинство попало туда по собственному выбору, а не по безвыходности
Набожный воинствующий безбожник
Юрий Нагибин - удивительно талантливый писатель, много и плодотворно трудившийся на протяжении всей своей жизни. Он выступил сценаристом в фильме "Красная палатка", где снимались Клаудия Кардинале и Шон Коннери под саундтрек прекрасного композитора Эннио Морриконе. "Дерсу Узала" - фильм совместного производства СССР и Японии, где Юрий Маркович работал в соавторстве с легендарным режиссёром Акирой Куросавой.
В своих интервью Юрий Нагибин вспоминает как был помешан на красном галстуке, на всей этой пионерской атрибутике. Для него и его друзей это было некоторым подобием мушкетёрства - высшим символом дружбы, доблести, единства. Потом, много лет спустя, по своим детским воспоминаниям, он создаст своих знаменитых "Гардемаринов".
Меня сделали редактором газеты "Воинствующий безбожник", которую я должен был вычитывать, иллюстрировать. Я был и редактором, и писателем, и издателем, и читателем (смеётся). Но при этом я был очень религиозен, сколько я себя помню. Я был постоянным посетителем церкви, постоянно молился - это привычка осталась со мной на всю жизнь.
из интервью писателя, 1993 год
Это странно, это невероятно - как внутри одного человека уживались эти две сущности. Ему ничего не мешало искренне помолившись за здоровье близких, пойти рисовать газету "Воинствующий безбожник", не испытывая при этом никакого "когнитивного диссонанса" или разлада в душе. Наверное, это всё-таки защитная реакция детской психики - не пускать происходящее "извне" себе внутрь, сохранить в себе то изначальное, что пришло из семьи, от родителей, нарастить вокруг себя защитный панцирь с подвижными латами, которые будут приоткрываться лишь в полной безопасности рядом с близкими.
Терпение
Место действия драмы - остров Богояр, который долгие годы служил убежищем для инвалидов Великой Отечественной войны. За основу автором был взят реально существовавший приют для инвалидов на острове Валаам.
Это единственная часть трилогии, которая была экранизирована, но и то с большими изменениями в сюжете - у фильма счастливый финал, без какого-либо намёка на продолжение, изначальный замысел автора был полностью изменён в угоду "правильному посылу".
Эта часть трилогии была написана при советской власти, две последующие, более смелые, даже едкие - уже в постперестроечное время. Читая их, я поражалась сколько у автора накопилось в душе, сколько он держал в себе, позволив себе выплеснуть это лишь после смены власти и отмены цензуры.
А матери вообще не должны отпускать сыновей на войну. Родила — так и отвечай за свою плоть и кровь. Ложись на рельсы, кидайся сиськами против танков, сжигай себя на площади. Если б все матери сговорились, а не разводили сырость, не стало бы войны. Пусть вожди, как в старину, решают свои распри в единоборстве. Гитлер в весе петуха против Сталина в весе крысы. Сразу бы поубавилось пыла. Чужой кровью, чужим мясом и костями легко геройствовать, а собственную за**пу ой-ей-ей как жалко!
Бунташный остров
О Богояре сообщают на иностранном радио, и советские чиновники, испугавшись дурной славы на весь мир, - состояние приюта и содержащихся там искалеченных людей трудно назвать удовлетворительным - принимают решение закрыть остров для посещения, а в дальнейшем пытаются переселить всех в другое место. Но, несмотря на увещевания, угрозы, обещания лучшей жизни, встречают от постояльцев дома инвалидов ожесточённое сопротивление...
Наилучшей иллюстрацией к этой части будут служить работы Геннадия Доброва, который в одиночку отправился на Валаам, чтобы побольше узнать о приюте для инвалидов. Художник очень долго добивался разрешения поработать в этом месте, чтобы ветеранам разрешили ему просто позировать, чтобы он сам мог там находиться. Сохранились строки из его дневника, где он ругает местную столовую ("Кашу невозможно жрать!"), пишет про жуткий холод и неуютные, необустроенные помещения, где содержатся инвалиды ("Слепым досаждают крысы и прочая живность"). Но самое страшное его наблюдение - это то, что люди, находящиеся на Валааме как будто чувствовали вину за свою искалеченность.
Здесь и далее в галерее рисунки Геннадия Доброва из циклов "Автографы войны" и "Книга любви". География его работ, как и место жительство героев картин, простирается от Сахалина до Валаама.
Сами работы и описания к ним взяты с официального сайта художника.
Другая жизнь
Первая часть заканчивается словами о Павле, главном герое рассказа "Терпение": "Через четверть часа он уже мерил своими "утюжками" дорогу, а сзади бежал Корсар. В положенный час он был на пристани, на обычном месте, у валуна. Прямой, застывший, с неподвижным лицом и серо-стальными глазами, устремленными в далекую пустоту. Он ждал. Ждет до сих пор."
А тот, кто мне только казался,
Был с той обручен тишиной,
Простившись, он щедро остался,
Он насмерть остался со мной.
строки из стихотворения Анны Ахматовой "Предвесенняя элегия", цикл "Полночные стихи"
Павел ещё не знает, что его любимая утонула, бросившись с теплохода в холодную Ладогу.
…Судовой врач прижал пальцами веки Анны и держал некоторое время, чтобы глаза закрылись. Она не захлебнулась — остановилось изношенное сердце. Конечно, это не было самоубийством, женщина видела спасательную шлюпку, но упрямо плыла прочь от них, к берегу. Зачем?..
В финале второй части мы видим: "…На майские праздники в Богояр прибыл первый туристский пароход. Среди встречавших его был безногий монастырский трудник с моложавым лицом и седой головой. Спокойно и холодно смотрели на толпу серые, редко моргающие глаза. Он никого не ждал, он правил тризну."
Тризна - языческий ритуал выражения скорби по покойному, часто его сравнивают с современными поминками, что довольно спорно. Тризна в эзотерическом плане подразумевает насыщение призрака умершего всем необходимым для оформления нового тела. И вот в начале третьей части Павел видит будто бы ожившую Анну, свою возлюбленную, но на самом деле это её дочь, Татьяна. Некая неведомая сила тянула Таню на Богояр, при этом её мучали приступы мигрени (фр. Migraine: Mi – половина, graine – зерно). В "Империи ангелов" Вербера подробно описывается психосоматика этого заболевания: выживший приобретает все качества умершего, перерождаясь в нечто иное, более совершенное, в данном случае - в собственную мать, в Анну.
Павел и Татьяна венчаются в монастыре, у них появляется сын. Новая жизнь, непривычно счастливая для Павла, вызывает в нём отстранённость и поиск такого привычного чувства тоски, которое он испытывал более 30 лет и успел сродниться.
"Павел сидит в своей коляске чуть в стороне. В разговорах не участвует. Когда к нему обращаются, делает вид, что не слышит. Его спокойный, терпеливый взгляд прикован к сходням. Он ждёт Анну." - несмотря на счастливый (в целом, со стороны) финал произведения, для меня эта фраза отдаёт особенной грустью - Павел не смирился с потерей любимой женщины, Таня не заменила Аню. И вот он возвращается в свой привычный режим ожидания, и уже зная о том, что Анна погибла, он продолжает выглядывать её среди толпы. Для меня последняя фраза приобретает жуткий смысл: "Он ждёт Анну" = "Он ждёт смерть". Павел ждёт воссоединения со своей единственной любовью уже на небесах.
Возможно, я ошибаюсь. А как Вам кажется, какой смысл автор закладывал в эту последнюю фразу?