А вверху такая свалка –
В руководстве чехарда:
Катафалк за катафалком
И поминок череда.
Только справили поминки –
Тут же новая метла
Под себя шерстит былинки,
Беззаботно весела.
Налицо иные лица.
Часть из них за много лет
Воспитала заграница
(Вам от Даллеса привет…).
Банда серых кардиналов
Да прозападных «кротов».
И любой из них, шакалов,
Услужить врагу готов!
Словно чёрт им помогает
Сколотить Отчизне гроб!
До сих пор в глазах мелькает
Этих «лиц» калейдоскоп.
Вот канадского фасона
Теоретик в кураже
И карельского масона
Ставропольский протеже –
Богом меченный иуда…
Вот державный алконавт…
Вслед – журавлик ниоткуда,
Доморощенный удав,
Не пойми кому служивший
Подполковник КГБ,
Путь-дорожку проложивший
К самовластию себе…
… Сонм людей своекорыстных,
Перевёртышей кагал,
Подлых, на руку нечистых,
Власть Советскую свергал.
Во главе генсек, плетущий
Невесть что. В своём вранье
Начертал он курс, ведущий
В никуда, в небытие.
Знал бы кто, о чём он грезит,
Где свою оставил честь…
И жена без мыла лезет
В то, во что не надо лезть!
Рукоплещет ей заморский,
Что в Америке, обком:
Нрав имея прокурорский,
Та вертела муженьком.
И вертелся муж неслабо.
Он – изменник, не дурак –
Карты нашего генштаба
Сдал врагу за просто так[i]!
«Всё твоё, о друг мой новый!
Веселися и ликуй!» –
А на лысине багровый
Люциферов поцелуй…
Враг опешил: «Что за действо…
Ты с ума не соскочил?!»
За похожее злодейство
Павлов пулю получил!
За закрытыми дверями
(Кто не пьян, включай мозги!)
Стали нашими «друзьями»
Вдруг заклятые враги!
Но лиха беда начало,
А потом иди вразнос:
Мол, идея измельчала,
Не пора ль её под снос?
«Наш девиз – свобода слову!..
Нет, мы за социализм,
Только принять за основу
Нужно мнений плюрализм».
И пошла – «свобода мнений»!
Так, Хрущёва превзойдя,
СМИ в садистском озверенье
Снова топчут прах Вождя.
Всюду фильмы о разврате.
Чтоб пополнить книжный шкаф,
Продаётся на Арбате…
Опус Гитлера «Майн кампф»!
Оскорблён советский воин.
Лют на Армию навал.
То злодей – из кривды скроен –
«Новым мышлением» звал!
Восхваляется безмерно
Строй буржуйский без конца.
Проникает эта скверна
В неокрепшие сердца…
«Надо начать перестройку,–
Гнул своё пятнистый тать: –
Прекратить в стране попойку
И консенсус отыскать».
Нашу Родину кошмаря,
Он – предатель, не дебил –
В антиводочном угаре
Экономику добил!
Деньги – разве что по блату.
Как живёшь, рабочий люд?
Кое-где уже зарплату
Унитазами дают.
Суть недобрая в новинах.
Виноградник – под топор.
В продуктовых магазинах
Мяса нету с давних пор.
Там одни пустые полки
Или детские горшки.
И в Народе ходят толки:
Реформатор без башки.
Нет, она была на месте,
Но душа его черна.
Он с подельниками вместе
Зло творил не с бодуна.
Люди Меченого бойки
В состязанье, кто ловчей.
У «прорабов перестройки»
Деловитость палачей.
До развязки недалече:
Не идут дела на лад.
Чем заносчивее речи,
Тем скромнее результат.
Впрочем, кто к чему стремился.
Как-никак ещё в застой
Класс богатых проявился,
Расшатав рабочий строй.
Привилегий поднахапав
И недвижимости впрок,
Захотелось тихой сапой
Узаконить сей порок.
«Только как? – вздыхал отступник.–
Предпосылок вроде нет.
Ведь буржуй у нас преступник,
Вне закона мироед…»
Гложет душеньку досада…
А виной – социализм!
Чтоб свалить… состряпать надо…
Рукотворный катаклизм!
Для «удобства» населенья
Дефицит изобрести
И до градуса кипенья
Простодушных довести.
Вот тогда сказать по ходу:
Всё, товарищи, тупик,-
Лгал в семнадцатом Народу
Самый главный большевик!
И захочется тупицам
Дело Ленина проклясть.
Словно зверь, толпа взъярится:
«Не хотим Советов власть!»
И посыплется Советский,
Самый справедливый, строй.
Возвернётся мироедский.
Братство с Равенством – долой!
«Разве ровня мне рабочий?
А мужик – какой он брат?» –
Вот как мыслил, между прочим,
Разжиревший партократ!
Скоро станет он банкиром
И в плантаторы попрёт;
Возомнив, что правит миром,
Будет грабить свой Народ…
И в республиках неладно,
Где пошёл на брата брат:
Независимость парадно
Возглашают все подряд.
Там вражда в махровом цвете
И мятеж на мятеже.
И Прибалтика, заметьте,
Не Советская уже!
Братству общему не верный,
Над Отечеством глумясь,
Секретарь рескома первый
Где-то хан, а где-то князь.
Ты прислушайся, вития!
По Союзу там и тут:
«Чемодан – вокзал – Россия!»
Русских гонят и клянут.
Кровь рекой в Таджикистане,
В Карабахе… Времена…
Вся страна, как на вулкане…
Ты искал консенсус?! На!!!
Разворот событий адов
Под знамёнами беды.
Это всё твоих «прорабов»
Геростратовы труды!
Дядя Сэм снимает пенки,
Вы же – счастливы взахлёб!
Взять бы вас да к тёплой стенке,
Расписав зелёнкой лоб!
Проклинаемыми всеми
Будьте все до одного!
Вы, отрепьевское семя!
Вы, иудино родство!..
Пал Союз Советский скоро.
Но не сам распался он,
А убит кремлёвской сворой!
Четвертован! Расчленён!
В чёрный август чёрным летом
Власть Советов умерла…
Где же был Народ при этом?!
Где же Армия была?!
Ведь она – Рука Отчизны.
А Народ? Народ – Душа,
Без которой в этой жизни
Жизнь не стоит ни гроша!
Но на что рука способна,
Если нету головы…
Без неё душа подобна
Тёмной ноченьке, увы…
Злой зимою сброд негодный,
Воровской являя нрав,
В Беловежье Всенародный
Референдум растоптав,
Ту страну, что нету лучше,
Разрубил, как рубит кат.
И погиб Союз могучий,
На республики разъят,
Через гнусное коварство,
Буйный бред башки хмельной.
Так вонзило партбоярство
В сердце нож стране родной,
Убивая в изуверстве
То, что жить должно века!
И не выдержало сердце
Старика-фронтовика…
[i] Этот вопиющий факт описывает в своей книге мемуаров «Омут памяти» идеолог «перестройки» и один из её «прорабов» А.Н. Яковлев: «Переговоры носили зондажный характер до тех пор, пока на одном заседании в узком составе (я присутствовал на нём) Михаил Сергеевич не вытащил на стол карту Генштаба со всеми грифами секретности, свидетельствовавшими, что карта подлинная. На ней были изображены направления ракетных ударов по Великобритании… Премьерша рассматривала английские города, к которым подошли стрелы, но пока ещё не ракеты. Затянувшуюся паузу прервал Горбачёв: «Госпожа премьер-министр, со всем этим надо кончать, и как можно скорее». «Да», – ответила несколько растерянная Тэтчер».
Не отрицает этого факта и сам Горбачёв в мемуарах «Жизнь и реформы»… Невероятно, но Яковлев и Горбачёв рассказывают о факте раскрытия сверхсекретных сведений государственной важности, как об обыденной вещи. (А.П. Шевякин «Разгром советской державы. От «оттепели» до «перестройки» Вече, М., 2004)
Поэма "Песня о Гришке Отрепьеве"
https://ridero.ru/books/pesnya_o_grishke_otrepeve/