Сюзан Квинси повернула массивную ручку, толкнула скрипучую дверь и вошла в церковь. Внутри было душно и отдавало могильной затхлостью. Заброшенный католический храм принадлежал бывшему монастырскому пансиону для девочек. Пансион находился по соседству с гостиницей недавним приобретением родителей Сюзан. У нее родилось ощущение, будто под мрачными сводами бродит сама смерть, а за колоннами притаились покойники в полуистлевших саванах.
Галилей, рыжий кот абиссинской породы, нерешительно следовал за хозяйкой, навострив уши и подняв трубой хвост. Все в этом месте было ему в новинку. Кот осторожно принюхивался, обводя помещение цепким взглядом янтарных глаз.
Сюзан сделала несколько шагов вглубь церкви, отчего в воздух поднялись клубы слежавшейся пыли. Она несколько раз громко чихнула, а Галилей недовольно фыркнул.
От удушливого сладковатого запаха тления кружилась голова. Еще отвратительнее была паутина, заполонившая все вокруг. Видимо, целую вечность никто не отворял тяжелую резную деревянную дверь и не входил в главный неф храма. Из бокового нефа в родительскую гостиницу вела смежная дверь, которой тоже явно давненько не пользовались. Сюзан уже пыталась открыть ее с противоположной стороны, но безуспешно.
Она пробиралась сквозь паутину, которая неприятно липла к рукам и цеплялась за одежду. В глубине церкви паучьи сети были еще гуще: вскоре они опутали Сюзан, как охотничьи силки добычу. Бедная исследовательница старалась не вдыхать глубоко, чтобы эта дрянь, чего доброго, не забилась в рот и нос.
Нагнувшись, чтобы снять со штанины особенно длинную нить, Сюзан не смогла удержаться от крика: вверх по ноге полз маленький черный паук. В следующее мгновение ей стало стыдно. Что за малодушие, в самом деле, не съест же ее это безобидное создание!
Трудно представать, чтобы крошечное насекомое могло целиком переварить человека.
Не успела Сюзан и глазом моргнуть, как Галилей разом поймал и проглотил насекомое и с довольным видом облизал усы.
- Ой, Галилей, вот спасибо! - Сюзан наклонилась и почесала кота за ушком.
Затем она направилась к алтарю за белой деревянной решеткой с узкими позолоченными дверцами. От времени позолота потемнела и облезла, а петли настолько проржавели, что распашная дверь продолжала держаться на них, похоже, только из принципа.
Открыв одну из створок. Сюзан поднялась по ступеням, ведущим к алтарю, и остановилась перед большой картиной, которая висела на стене. Надпись под ней гласила: «Мать настоятельница».
Композиционно холст делился на две части. Слева был нарисован Иисус и апостолы, сидящие за длинным столом, - совсем как у Леонардо да Винчи в «Таиной вечере», о которой Сюзан довелось писать реферат. Справа художник изобразил, видимо, настоятельницу монастыря в окружении монахинь. Все они тоже сидели за столом. Рядом с настоятельницей был пустой стул, над ним сиял золотой нимб. Позади монахинь стояли несколько девушек в длинных одеждах.
Сюзан внимательно разглядывала лица. По всей видимости, изображенные приходились ей ровесницами, то есть были не старше семнадцати-восемнадцати лет. Что касается платьев, то, наверное, такие носили еще в позапрошлом веке.
Две фигуры показались Сюзан Квинси особенно интересными. Они стояли в некотором отдалении от основной группы. Одна из них была одета заметно лучше остальных. Волосы мягкими волнами спадали на плечи. Голова изображенной была высоко поднята, что придавало ей несколько горделивый и даже заносчивый вид. В руках она держала поднос со стеклянными бокалами. Казалось, однако, что эти бокалы мало заботят ее. Обернувшись, она разглядывала свою соседку, которая стояла сзади, чуть наискось от нее, с таким же подносом в руках.
Внешне они разительно не походили друг на друга. Платье второй не отличалось изяществом – напротив, было довольно безвкусным и к тому же вызывающе подчеркивало ее и без того пышные формы. Подобное одеяние выглядело совершенно неуместным в аскетичной обстановке монастырской обители.
Приглядевшись повнимательнее, Сюзан заметила, что пансионерка выставила вперед ногу, словно хотела, чтобы ее соседка споткнулась и упала. Довольно необычный мотив для религиозной картины.
Неожиданно Сюзан почуяла холодный сквознячок, дувший в спину, и резко обернулась назад. Странно, она ведь совершенно точно помнила, что закрыла за собой дверь. Затем она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.
- Кто там? - громко спросила она и обвела взглядом церковь.
В ответ не раздалось ни единого звука. Обернувшись снова к алтарю, она, к своему изумлению, заметила, что теперь рядом с золотой дарохранительницей горела неизвестно откуда взявшаяся свеча.
Сюзан еще раз огляделась и обнаружила Галилея, который настороженно обнюхивал слегка приоткрытую дверь в стене, справа от алтаря. Кот просунул лапу в узкую щель, пытаясь протиснуться внутрь. Не успела Сюзан подойти поближе, как дверь волшебным образом отворилась.
Она осторожно заглянула в черный проем.
- Галилей, нам с тобой нечего здесь делать, - сказала она. - Тут темно, хоть глаз выколи!
Кот не придал никакого значения этим словам и прошмыгнул мимо хозяйки на каменную лестницу, ступени которой уходили куда-то вниз.
- Галилей! - крикнула она. - А ну, быстро иди сюда!
«Сколько можно!» - раздраженно подумала она.
У ее питомца, несомненно, были собственные представления о страшном и нестрашном. Кроме того, для него не существовало такого понятия, как «темнота»: он видел одинаково хорошо при любом освещении.
Ругая кота на чем свет стоит, Сюзан вернулась к алтарю, взяла горящую свечу и поспешила вниз по лестнице вслед за Галилеем.