2 года назад не стало Народного артиста Армянской ССР, художественного руководителя Ереванского русского театра имени К. Станиславского Александра Самсоновича ГРИГОРЯНА. Интервью, фрагменты из которого привожу ниже, было сделано 7 лет назад, когда впервые на сцене русского театра был представлен спектакль «Абанамат» по мотивам рассказов известного писателя Сергея Довлатова.
– Александр Самсонович, что вас заставило обратиться к творчеству Довлатова, и какова основная цель спектакля?
– Недавно мне позвонила одна дама и спросила: «Скажите, а как будет по-армянски «абанамат»?». Я постеснялся ей ответить по-армянски, но после уговоров объяснил-таки, что это означает по-русски. «Да?» – удивилась незнакомка и… пообещала непременно прийти на спектакль.
Я рассказал этот сюжет, чтоб изначально расставить точки над «i» на предмет «завлекательности» названия спектакля. Я себе такой цели не ставил. Просто это слово – любимое ругательство, которое дед Довлатова частенько использовал, – стало как бы эпицентром связанных в спектакле воедино рассказов Довлатова. Не без гордости отмечу, что инсценировку рассказов Довлатова, связав их единой канвой, сделал мой племянник, который просто влюблен в его творчество.
Задача спектакля – по возможности проследить жизненный путь Довлатова, который не нашел родного дома ни в России, ни в Америке, куда он эмигрировал. Это литературно-драматический коллаж, в котором собраны воедино свыше 10 произведений Довлатова («Зона», «Наши», «Ариэль», «Солдаты на Невском», «Заповедник», «Иностранка» и другие), отражающие основные периоды его жизни. Собрать в одно целое разные эпизоды из жизни прозаика было очень нелегко, именно поэтому для постановки спектакля была задействована вся актерская труппа: было сыграно порядка 70 ролей.
– Рядом с названием в скобках написано: «Когда-то мы жили в горах»…
– Я зацепился за фразу, которая меня очень больно тронула. Этот небольшой его рассказик, в общем-то, кажется довольно наивным. Но! Была в нем и важнейшая мысль для армян и для Армении – «Мы – армяне, особый народ. Если мы сплотимся, все будут нас уважать!». Эта фраза, вложенная писателем в уста своего дяди Арменака, звучит в конце спектакля. Именно эту фразу пора адресовать сегодня всем нам – господа, может, пришло уже время объединиться, чтобы не получилось так, как с Довлатовым в его сложной судьбе и творческом поиске?..
– Сегодня в искусстве все ищут свой формат, свой способ самовыражения, доходя порой до самых абсурдных форм. А что, на ваш взгляд, самое главное в поиске?
– Рождение искусства в непосредственном контакте, я бы даже сказал, при участии зрителя. Это высокий профессионализм, колоссальный недостаток которого сегодня явно ощущается в армянских театрах. Зритель должен не зевать, а сопереживать с актером, строить вместе с ним спектакль. Я, например, очень люблю наши общественные просмотры, особенно, когда их смотрит интеллигенция. Потому что я ориентируюсь ухом, глазом, ориентируюсь на то, какая реакция. Я до последней минуты очень волновался и за реакцию на «Абанамат»…
– А какова должна быть, на ваш взгляд, система цензуры?
– Исключительно внутри художника! Никакой другой цензуры фактически не должно быть. Но почему я за репертуарный театр? Недавно Табаков мне сказал: «Ну, ты, старик, даешь! У тебя 5 или 6 классических спектаклей. Они идут?» – «Да, они идут!». Пусть в месяц раз – будь то «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты» или «Ревизор», но они идут репертуарно.
Сегодня во многих театрах создаются спектакли на потребу обывателю, которому, в общем-то, немного и надо: рассмешите меня, позабавьте, шибко не напрягайте – словом, дайте нормально отдохнуть! Но это же недопустимо. Искусство должно воспитывать, а не угождать! Нельзя ориентироваться на то, что недостижимо. Нельзя мост, способный выдержать лишь пять тонн, грузить шестью тоннами – он провалится. Необходимо умно и тактично воспитывать зрителя, приближая его к неизведанным им мирам, о существовании которых он, возможно, и не догадывается. Видели бы вы, сколько людей, далеких от русской литературы, открывали для себя Грибоедова после просмотра «Горе от ума»…
– А «Абанамат» преследует цель привлечения новых зрителей – как в возрастной группе, так и в социальной?
– Я однозначно не могу ответить на этот вопрос… Я уверен, зритель, найдя для себя что-то свое в этом спектакле, почувствует и общую боль – ту, которую ощущал Довлатов.
Несмотря на то что творчество его не принимали на родине, считая антисоветчиной, он любил свой народ, с ласковой отзывчивостью и пониманием относился к «русской пьяни», обвиняя в этом советскую власть. Но, переплыв с эмигрировавшим в США писателем океан, мы понимаем, что и здесь ему плохо: «Я хожу вверх ногами с того самого дня, как переплыл океан». Он чужой и среди своих, и в окружении чужих: «Да, великая страна Америка, но мы здесь чужие!»
– Кстати, о чужих – вопрос, не относящийся к спектаклю. В последнее время в СМИ активно муссируется фраза Вениамина Смехова, брошенная им во время ереванских гастролей, о необходимости переименования Русского театра в театр имени Джигарханяна…
– Я даже смешнее версию слышал: в театр Станиславского имени Джигарханяна. Почему-то журналисты подхватили эту новость и стали упорно обсуждать. Мне даже позвонили, сказали, что хотят вызвать на телевидение, чтоб обсудить эту проблему. Я наотрез отказался. Ну что за бред – ребята, вообще, как можно? Вы делаете из себя дураков – вот и все. И меня хотите затащить в эту дурацкую интригу. Бессмысленно говорить на эту тему, так как она более чем СМЕХотворна. Скажем так, посмеялся Смехов…
– Абанамат!..