Беда, детонька, со старостью приходит. Енто когда руки-ноги не слушаются и без помощи других не обойтися. Есть у меня соседка, моложе лет поди на двадцать, а хворь за нее уже цепко ухватилась - болячка на болячке. И лекарство не всякое годится: одно лечит, другое калечит. Жалко мне ее, милая. Овдовела недавно, а муж золотой был. За ним она будто за стеной каменной жила.
Что ни приду к ней, детонька, плачет. Да так, что сил нету без слез ее слушать - истинная сирота, хоть и парней двоих с мужем подняли. Молодые оне, семьи свои, детки малые и даже внуки есть. А соседка горюет, мол, не нужна им.
Послушала я ее и поняла парней-то. Все им наставления дает, а оне сами, вон, статные да умные, рукастые, в семьях все честь по чести. В огород их гонит, дескать, то надо да енто. Давеча ягоды обирать звала, а никто не отозвалси. Так ведь удумала - сама пошла. Огород далече, ножонки у ней слабые, а тело грузное, но доковыляла как-то. Да беда тут ждала - калоша в борозде увязла - дождей-то много нонче. Не вытащить ногу-то, рухнула моя соседушка аккурат на муравейник.
Рыжие, видно, только того и ждали - накинулися на нее, изжалили. Соседушке не встать, телефона с собой нет. Чудом поднялась и до дому добралась...
Не пойму я, детонька, раз сыновьям и детям их не нужны ягоды, покой лешой почти безногая в сад пошла? Ум где? Взяла я, детонька, грех на душу - отругала беспутую. А ведь таких стариков навалом. За мной, вон, тоже водится, поучать-то других - мастак. Кому мы нужны таким умом крепкие, а, детонька?
Рисунок Александры Даниловой