Блиц-интервью с Михаилом Крутихиным — ведущим российским нефтегазовым аналитиком, партнером консалтингового агентства RusEnergy.
Насколько Европейский союз сегодня зависим от поставок российского газа?
В прошлом году доля российского газа составила около 34%, но в принципе даже по предсказаниям «Газпрома» к 2035 году показатель будет ниже 33%.
Но это же незначительное снижение…
На самом деле существует возможность и некоторого увеличения поставок российского газа в Европу при наличии ряда условий. Во-первых, если в самом Евросоюзе снизится внутренняя добыча. В частности, сейчас мы видим, что месторождение Гронинген (газовое месторождение на севере Нидерландов прим. редактора) фактически вышло из строя, оно опустошено. Кроме того, есть зависимость от потребностей Китая в сжиженном газе. Если у Китая будет высокое потребление сжиженного газа, то поставщики отправят его туда, а для «Газпрома» откроется новое поле для поставок в Европу. Предсказать, как балансы сойдутся, сейчас трудно, но приблизительно 30-33% в ближайшем будущем это реалистично.
Значит ли это, что до 2035 года ни в Европе, ни в мире источники энергии кардинально не изменятся?
Прогнозы очень противоречивы. Если верить Европейской комиссии, то к 2050 году ЕС планирует стопроцентную декарбонизацию, то есть стать нейтральным в климатическом отношении при потреблении энергии. А если мы посмотрим на прогноз BP в их ежегодном докладе о мировой энергетике, то в Европе все останется без изменений потребление газа сохранится на прежнем уровне. Кто из них прав, сказать на сегодняшний день трудно. Я вижу, что ЕС настроены очень решительно, чтобы провести эту самую декарбонизацию, прежде всего за счет энергосбережения, замены ископаемого топлива возобновляемыми, альтернативными источниками энергии. Этот процесс идет быстрее, чем кто-то когда-то мог предсказать.
Помимо закупок российского газа, как ЕС покрывает свою потребность в энергоносителях?
В Европу пришел американский сжиженный газ, да и мировая нефть совсем не в дефиците, оттого цены остаются на разумном уровне. Кроме того, в Европе не исчез и не скоро исчезнет уголь. Например, в Польше, чтобы избавиться от угольной генерации, придется уволить очень много людей, работающих на угольных шахтах, а также переоборудовать станции. Вряд ли это произойдет очень скоро.
Являются ли США конкурентом для России на европейском рынке газа?
Нельзя говорить, что за этим сжиженным газом стоит именно страна, то есть США. Газ отгружается и продается в порту какой-либо компании. Это может быть Shell, может быть Total, а может быть и мелкая польская компания, которая на сегодняшний день тоже торгует американским сжиженным газом. И дальше они везут его туда, где могут продать за хорошую цену. Если высокую цену предложит Япония, то газ поставят туда, а не в Европу. Конкуренция сегодня идет между трейдерами, а не между странами и политиками. Невозможно себе представить, чтобы в Белый дом вызвали трейдеров и сказали: «Теперь вы будете продавать газ ЕС по определенным ценам, чтобы вытеснить оттуда Россию и «Газпром».
Давайте тогда поговорим о «Северном потоке- 2». Его называют политическим проектом, призванным вытеснить украинский газовый транзит. Насколько необходимо строительство нового российского газопровода в Европе?
«Северный поток-2» был абсолютно не нужен хотя бы потому, что Украина, несмотря на политическую обстановку, транзитер надежный. На протяжении 10 лет, когда действовало соглашение между «Газпромом» и Украиной, ни разу по вине украинцев не было ни перерывов, ни нарушения условий поставок газа в Европу. Не было ни одного судебного процесса, случаи так называемого воровства газа тоже не были зафиксированы. Все перебои и значительные сокращения в поставках были приняты по политическому решению «Газпрома» вполне умышленно. Во втором квартале 2014 год и первом квартале 2015 года российское политическое руководство было недовольно тем, что Украина покупает газ у европейских трейдеров, то есть фактически перекупает все тот же российский газ. Тогда наполовину были сокращены поставки «Газпрома» в Европу. Ситуация не слишком изменилась, а вот «Газпром» потерял около 6 млрд долларов недополученной прибыли. Эта политическая месть Украине очень дорого обходится России. То есть для Европы угрозой энергетической безопасности является непредсказуемость политических решений, принятых в Кремле, а не украинская транспортная сеть, которая на самом деле надежна.
Почему тогда европейские страны, которые сегодня активно выступают за необходимость защиты окружающей среды, согласились на реализацию подобного проекта?
Это очень легко объяснить. Прежде всего согласилась Германия, также Австрия, через которую этот газ пойдет дальше, а другие страны ЕС, в том числе, Италия, Польша, страны Балтии, они всегда выступали против. У Германии свой интерес абсолютно бесплатно она приобретает еще один канал получения газа и возможность стать хабом по распределению. Вместе со строительством терминала для приема сжиженного газа, Германия начнет играть очень весомую роль на газовом рынке Европы, поэтому основная причина, конечно, материальная заинтересованность немецких компаний.
Но ведь нельзя отрицать экономическую и политическую заинтересованность в проекте российской стороны. Какие, на ваш взгляд, инструменты использует Россия, чтобы оказывать влияние на принятие подобных решений на нефтегазовом рынке?
Таких инструментов много. Во-первых, пророссийские лобби во многих европейских странах. Например, мы видим какие споры идут в Болгарии по поводу ответвления «Турецкого потока». Во-вторых, проникновение «Газпрома» и других российских корпораций во влиятельные компании Европы путем сотрудничества, долевого участия. В частности, «Газпром» допустил Wintershall к участию в разработке газовых месторождений в России, чего никому ранее не позволялось, а потому речь уже даже о неком корпоративном подкупе, ну или назовем это стимулированием. Ну и наконец, такие инструменты как политика и пропаганда.