Часть 2.
« - Нет, да это поразительное дело, - сказал Нехлюдов и рассказал вкратце сущность дела: люди в деревне собирались читать Евангелие, пришло начальство и разогнало их. Следующее воскресенье опять собрались, тогда позвали урядника, составили акт, и их предали суду. Судебный следователь допрашивал, товарищ прокурора составил обвинительный акт, и их предали суду. Товарищ прокурора обвинял, на столе были вещественные доказательства - Евангелие, и их приговорили в ссылку. - Это что-то ужасное, - говорил Нехлюдов. - Неужели это правда?» Историю эту Нехлюдов поведал адвокату Фанарину, занимавшемуся подачей кассации по делу Масловой. Узнай он об этих событиях ещё буквально пару недель назад, ни один мускул его лица не шевельнулся бы, ни что внутри не взбудоражило и не возбудило бы его, но не теперь. "Воскресенье" здесь подмечает резко случившуюся с князем перемену, его постепенно утверждающуюся позицию неравнодушия, борьбы. Помимо хлопот относительно Катюши, он занят помощью всем, кто к нему обратится. И если желание спасти судьбу Масловой рождено им из чувства вины, то стремление облегчить участь незнакомых и далеких ему людей - это возрождение давно оставленных им чувств милосердия и справедливости.
Хочу уделить особое внимание этому эпизоду. В какой-то момент вопрос веры и религии стал для Толстого первостепенным. Известно, что писатель понимал по-своему учение Христа в концепции современного ему человека и стремился переосмыслить, переработать привычные православию традиции.
« - Да неужели существуют законы, по которым можно сослать человека за то, что он вместе с другими читает Евангелие?» - спрашивает Нехлюдов Фанарина и получает следующий ответ:
« - Не только сослать в места не столь отдалённые, но в каторгу, если только будет доказано, что, читая Евангелие, они позволили себе толковать его другим не так, как велено, и потому осуждали церковное толкование. Хула на православную веру при народе и по статье сто девяносто шестой - ссылка на поселение»
Лев Николаевич поплатился за свои искания: многим его произведениям было отказано в публикации, так как они не выдерживали духовной цензуры, в самом романе "Воскресение" критики углядели в образе Топорова, разрешившего дело о Евангельских заключённых, карикатуру на Победоносцева - обер-прокурора Святейшего Синода, а в 1901 Толстой и вовсе был отлучён от церкви.
Но несмотря на претензии духовенства, Толстой продолжает обращаться к Евангелие в своих произведениях. И в романе "Воскресение" выдержки из него эпиграфом начинают повествование и также завершают его последней главой.