В октябре в Казани вновь побывала известная пианистка Екатерина Мечетина – заслуженная артистка России, солистка Московской филармонии, участница Совета по культуре и искусству при Президенте России.
В столице Татарстана состоялся ее концерт с Сергеем Антоновым и Никитой Борисоглебским, а также прошли мероприятия молодежного фестиваля классической музыки «Musica Integral». На одной сцене встретились профессиональные музыканты и любители – такова основная цель этого уникального проекта, который в этом году был поддержан грантом Президента России.
Идейная вдохновительница фестиваля, Екатерина Васильевна встретилась с музыкальной общественностью на творческой встрече в Казанской консерватории. На следующий день нам посчастливилось побеседовать с обаятельной пианисткой – вдохновляющим музыкантом и интересным собеседником.
- Екатерина Васильевна, Вы уже не первый раз приезжаете в Казань. В 2016 Вы оценивали пианистов на конкурсе имени Софии Губайдулиной в Казанской консерватории. Как это было?
- Это были замечательные дни. Я помню ощущение удовольствия от услышанной современной музыки в очень вдохновенном исполнении. Помню ярких студентов Казанской консерватории. Общение с коллегами – Юрием Степановичем Слесаревым, Рустемом Авзаловичем Хайрутдиновым, Рубином Кабировичем Абдуллиным – было сплошным удовольствием. Именно на конкурсе я познакомилась с Эльфией Вафовной Бурнашевой и Евгением Михайловым. Знакомство с Евгением Владимировичем – удивительный случай. Я всегда знала, что в Казани есть такой совершенно фантастический пианист, но до 2016 года нам не удавалось нигде пересечься. Мы видели друг друга только на афишах. И какое чувство радости я испытала от знакомства и общения вживую!
- У Вас в репертуаре есть произведения Софии Асгатовны?
- Честно сказать, музыку Софии Губайдулиной я не играла, но не исключаю этого в будущем. Это наверняка может случиться.
- А музыка татарских композиторов?
- Я знаю, что у вас есть молодой композитор Эльмир Низамов. Мне не доводилось играть его музыку, но я тоже заинтересована в этом. Он входит в поколение молодых композиторов наравне с Кузьмой Бодровым. И, как мне кажется, их надо поддерживать, нам они очень нужны.
-Вы принимаете активное участие в концертах фестиваля «Musica Integral». Что он дает студентам других вузов и профессий?
- Я уверена, что музыка нужна каждому, ведь это самое эмоциональное искусство. Другой вопрос – какой жанр человек для себя выбирает. Я с пониманием отношусь к тому, что человек может любить неклассическую музыку. Я и сама ее тоже люблю, но судьба сложилась так, что лучше всего знаю, как устроена именно классическая музыка. Сейчас правильнее говорить «академическая музыка», потому что классика – это определенный стилистический период. А академическая музыка может быть и суперсовременной.
На днях я прочитала очередную англоязычную статью о пользе музыкальных занятий в детском возрасте, о том, как они повышают коэффициент IQ, помогают ставить цели и достигать их, принимать жизненные решения. Другими словами, «разгоняют» наш интеллект в нужном направлении. Как это устроено в нейробиологии, ученым еще предстоит узнать, но то, что это оказывает плодотворное влияние – уже доказано.
Профессионалы и любители – это две команды, которые играют вместе, а не друг против друга. Команда любителей невероятно талантлива! Если представить, что профессиональный музыкант знал бы физику или математику на таком же уровне, как любитель владеет инструментом… Нам стоит за ними тянуться и заводить себе необыкновенные хобби. С одной стороны, наша реальность – время узких специалистов. С другой стороны, самые талантливые люди, широко смотрящие на этот мир, рождаются как раз там, где есть понимание, что нужно быть шире своей специальности.
Любителей понятно, за что уважать. А за что уважать в этой ситуации профессионалов? Для меня это тоже ясно. Профессионалы щедрые – они тратят свое время, занимаются с любителями, а те становятся их учениками, как на мастер-классе. Это та же педпрактика – только со своим ровесником, которого просто надо уважать и ценить. Благодаря такому общению завязывается крепкая дружба. Но у нас, профессионалов, есть и свой интерес – это публика, те люди, которые с пониманием придут на наши концерты.
- Какая публика чаще всего приходит на концерты «Musica Integral»?
- На такие концерты приходят друзья друзей. Если студент университета играет в оркестре, то он приглашает своих друзей, свою девушку – и наш круг расширяется. Кто-то боялся попробовать свои силы в нашем оркестре, но послушал концерт и увидел, что на самом деле это не так страшно. В следующий раз он придет в качестве участника и, может, принесет коллективу совершенно новые идеи. Меня потряс квартет саксофонов! Кроме одного профессионала, там было трое студентов университета. Они играли совершенно на фантастическом уровне слаженности и назвать их любителями в этой ситуации уже не получается.
- А как Вам Хоровая капелла Казанского университета?
- Замечательный коллектив! Мне вообще очень нравится идея любительских хоров, это в русских традициях. Для православных церковных служб неприемлемо использование инструментов, поэтому инструментальное исполнительство у нас начало развиваться позже, чем в Западной Европе. Играли тогда только скоморохи. Поэтому хоровая музыка у нас до определенного исторического периода была значительно более распространена.
Сегодня инструментальная музыка находится на должном уровне, мы лидирующие в этой сфере. Но хоровая музыка прекрасна тем, что петь может практически любой человек. Для этого достаточно иметь желание. Это миф, что только люди с абсолютным слухом – хорошие музыканты. На самом деле нет человека, который не сможет отличить гимн России от песни «Во поле березка стояла». Слух можно развивать, и пение в хоре хорошо этому способствует.
- Нужно ли всем быть музыкантами?
- Я уже много лет выступаю на сцене. Но совсем недавно поняла, насколько более эмоционально заряжен факт исполнения, чем факт слушания. Даже если человек играет простейшую мелодию, он все равно гораздо сильнее включен в процесс, чем когда он просто слушает в зале, где можно отвлечься и подумать о своем. На самом деле, в момент исполнения профессионал тоже может отвлечься, но для этого нужно мастерство. Поэтому я думаю, что с чувством того, что ты сделал что-то «своими руками», мало что сравнится.
Наши ребята очень доброжелательны. Мы собираем любителей не для того, чтобы делать им замечания. Наоборот, мы стараемся сделать так, чтобы все понимали,что это совсем нестрашно и нетрудно – учиться музыке. Более того, начинать можно и во взрослом возрасте.
- Поздравляю с получением Президентского гранта. Как планируете развивать проект?
- Спасибо! Ребята работают очень упорно. Нам очень помогло то, что президент лично одобрил наше начинание. Я вкратце представила Владимиру Владимировичу Путину суть нашего проекта. Он, как человек, который сам любит музыку, поддержал нас, а администрация президента нам пошагово объяснила, как правильно подать заявку. В результате первый грант был на московский фестиваль, который продолжается, а теперь мы расширились – фестиваль стал всероссийским. Недавно концерты прошли в Новосибирске. Сейчас Казани, затем в Перми, Петербурге. А в мае у нас будет пятый юбилейный Московский фестиваль «Musica integral».
- С какими сложностями Вы столкнулись при организации фестиваля?
- Если честно, я мало вникаю в организацию, этим занимаются сопредседатели: Борис Жилинский, Варвара Ермолаева, Алексей Богданов и их команда. Они выполняют невероятную работу. Я вспоминаю, как расплакалась Варвара Ермолаева на сцене Большого зала Московской консерватории. Это были слезы облегчения, что все позади. Они герои.
У меня мурашки бегают, когда я понимаю, что сбываются самые невероятные мечты. Например, когда кларнетисту-любителю Ильдару Набиуллину выпал шанс выйти на сцену БЗК с ведущим российским кларнетистом Игорем Федоровым и сыграть с ним в дуэте сложнейшую вещь. Когда-то Ильдар окончил музыкальную школу, потом стал замечательным ученым, сейчас он дипломированный специалист. На этой сцене мечтают побывать даже дети Центральной музыкальной школы при Московской консерватории, но не у всех это получается. Только самые талантливые проходят серьезные многоступенчатые отборы и получают право выступить на отчетном концерте школы раз в год. А тут человек, который даже не мечтал об этом, воплотил это в жизнь.
- Если не секрет, о чем Вы сейчас мечтаете?
-Большинство моих мечтаний связано с делом. Мне очень хочется иметь достаточно сил и времени на все то, что мне интересно. В какой-то момент я начинаю понимать, что ограничения только в голове. Я верю в визуализацию мечты, нужно представить картинку и буквально повесить ее перед своими глазами. Это работает. Я верю в трудоспособность, потому что талант – это хорошая вещь, но без труда он не реализуется. Мне известны примеры, когда люди безумно одаренные, но несколько ленивые, оказывались позади людей, которые были не настолько щедро от природы наделены талантами, но работали и в результате достигали необыкновенных высот и огромного уважения от коллег. А еще здесь важна удача.
Мое самое комфортное и счастливое ощущение, когда я нахожусь в хорошей физической форме. И у меня достаточно сил не тревожиться о будущем, а смотреть в него с любопытством, думая – что еще оно принесет? В этот момент случаются необыкновенные сюрпризы. Очень интересно наблюдать цепочки судьбы, которые складываются сквозь года. Это могут быть совершенно неоднозначные вещи, но потом ты понимаешь, что именно вот это привело тебя в нужное место, а затем будет следующая ступень. И чаще всего это не ситуация выбора, это – судьба.
- Как научиться это осознавать?
- Молодежи консерваторского возраста важно понимать, что нет событий негативных или позитивных. Это мы их окрашиваем в те или иные цвета. Надо воспринимать все как новую возможность. Я помню, как страдала от проигранных конкурсов, как меня это мучило, я буквально опускала руки. Но, как потом оказалось, не это решает судьбу.
Достаточно актуальный пример: летом проходил очередной Конкурс имени Чайковского, и несколько потрясающих пианистов не прошли в третий тур. Стали ли они от этого хуже? Меньше ли их полюбила публика? Нет. Другой вопрос, что это те люди, у которых уже была серьезная репутация к тому моменту. У них была возможность выступать. Самая большая проблема для молодого музыканта – сделать так, чтобы тебе дали сцену. Поэтому все проекты, которые направлены на то, чтобы было больше возможностей выступать, важны – где бы ни проходили эти выступления. Я сама играла несколько раз в детском онкологическом центре. Это очень тяжело морально, но я понимаю, что это позволяет людям хотя бы на час отвлечься от боли. Для меня это была важная духовная ситуация, учитывая, на кого я всегда равнялась по жизни. Один из таких людей – Владимир Теодорович Спиваков, у него есть известный благотворительный фонд. Осознавая, сколько времени, сил и средств он посвящает благотворительности, я просто не могу иначе поступать.
- Кто еще повлиял на Ваш личностный рост?
- На самом деле, так или иначе на нас влияют все. Жизненные ситуации и люди посланы нам не за что-то, а для чего-то. На меня повлияли мои педагоги, многие мои коллеги, у которых я тоже учусь, выходя с ними на одну сцену.
- А родители?
- Они познакомились, когда еще учились в училище при консерватории. Мама –пианистка, папа – виолончелист, вместе они играли в камерном ансамбле. Камерный ансамбль – это вещь замечательная. Она очень сближает на творческом уровне. Неизвестно, как сложится ансамбль, когда ты впервые видишь человека. Другое дело, когда ты с ним помимо игры на сцене еще и дружишь. Например, как наше трио Сергеем Антоновым и Никитой Борисоглебским. Мы вообще мало разговариваем на репетициях – мы понимаем друг друга на уровне совместного дыхания, это большое счастье. Единомышленники в ансамбле – самый простой способ достичь единства. Существует несколько супружеских пар, которые играют вместе, и я думаю, это самое большое счастье в жизни.
Родители в моей жизни – это абсолютно все, от первых минут и до нынешнего момента. Они мои лучшие друзья, мои самые доверенные лица. Без них ничего не происходит, ни единого мелкого события. Мы все трое всегда в курсе того, что у нас происходит. Для человека,который больше всего времени проводит самолетах и поездах – это большое счастье. Я помню ощущение одиночества, я рано начала гастролировать. Когда мне было десять лет, я впервые уехала на гастролибез мамы. Мы созванивались раз в три дня. И раз в неделю, когда в 1989 я улетела в Калифорнию.
-Можно сказать, что Вы рано повзрослели?
- С одной стороны да, я всегда была самостоятельной. Сама покупала себе одежду. В 15 лет в Токио в метро могла сесть и поехать куда угодно.
Но до какого-то определенного предела я до сих пор не повзрослела, потому что гастрольное детство привело к какой-то необыкновенной «домашности». Я именно на это списываю то, что мне никогда не хотелось учиться заграницей. Мне становилось не по себе от мысли, что я уеду не на месяц или на две недели, а на год. Да, большинство моих сверстников мечтали вырваться из дома и наконец пожить самостоятельной взрослой жизнью. У меня, наоборот, это никогда не вызывало романтических мечтаний, меня никогда не тянуло на такие рискованные приключения. Я много занималась и мне было интересно ставить перед собой цели. Наша семья – это редкий случай.
- Что бы Вы пожелали нам – студентам, молодым музыкантам?
- Будьте счастливы! Каждый видит счастье по-своему. Для кого-тосчастье – это концертная деятельность, для другого – работа с детьми, адля третьего – совмещать все вместе: и семью, и карьеру. Пусть у каждого счастье будет таким, каким он его представил. Как говорил Александр Блок: «Всё, что человек хочет — непременно сбудется, а если не сбудется, то и желания не было, а если сбудется, не то — разочарование только кажущееся. Сбылось — именно то!».
Беседовала Алина Раджабова