9 августа 1942 года в блокадном Ленинграде Большой симфонический оркестр под управлением Карла Элиасберга исполнил Седьмую симфонию Дмитрия Шостаковича. Вы только вдумайтесь в эти слова - в городе, еле живом после первой блокадной зимы, где падают бомбы и рвутся снаряды, а жизнь от смерти еще совсем недавно отделял тонкий как бумага кусочек хлеба, звучит симфоническая музыка... Какой же силой духа должны были обладать люди, чтобы это стало возможно!
День первого исполнения Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича выбран не случайно. 9 августа 1942 года гитлеровцы намеревались захватить город – если верить городским легендам, то у них даже были заготовлены пригласительные билеты на банкет в ресторане гостиницы «Астория».
Но история в лице защитников и жителей блокадного города распорядилась иначе, билеты были совсем другие - на концерт.
Автор Седьмой симфонии - великий композитор Дмитрий Шостакович - конечно же знаменит не только благодаря ей, но она стала не просто одной из пятнадцати, она - уникальный памятник мужеству человека и творца.
В первые месяцы войны Дмитрий Шостакович находился в Ленинграде. Он работал профессором в Консерватории, служил в добровольной пожарной дружине — тушил зажигательные бомбы на крыше Консерватории.
Седьмая симфония была написана им всего за пять месяцев, работа продолжалась с июля по декабрь 1941 г. Сам композитор говорил: «В это время я выполнял две обязанности: композитора и пожарника - дежурил на крыше консерватории. И таскал туда партитуру, не мог от нее оторваться. Знаете, иногда можешь все-таки оторваться, а вот тогда я не мог. Не люблю такие слова про себя говорить, но это была самая моя вдохновенная работа».
Композитор не был уверен в успехе своего произведения. Вот что он говорил: "Не знаю, как сложится судьба этой вещи. Досужие критики, наверное, упрекнут меня в том, что я подражаю «Болеро» Равеля. Пусть упрекают, а я так слышу войну".
Закончил он ее уже в эвакуации в Куйбышеве в конце декабря 1941 года.
Но если имя Шостаковича хорошо известно во всем мире, то вот человек, благодаря усилиям которого Седьмая симфония прозвучала летом 1942 года в блокадном городе, куда менее знаменит. Речь о Карле Ильиче Элиасберге , немце по национальности - дирижере Симфонического оркестра Ленинградского радиокомитета, давшего в блокадном городе более полутора сотен (!!!) концертов. Почти все они транслировались по городской сети — из Дома радио или из Филармонии. О каждом таком концерте можно написать отдельно, тем более отдельной статьи заслуживает этот удивительный человек.
Но вернемся к первому исполнению Седьмой симфонии летом 1942 в Ленинграде.
В полумёртвом, промерзшем, после страшной зимы 1941-42 Ленинграде Элиасберг собрал выживших музыкантов из симфонического оркестра. Их было всего 15, а для постановки симфонии нужно было не менее 80 человек.
В начале марта 1942 года скрипач Г. Фесечко передал дирижеру симфонического оркестра Радиокомитета К. Элиасбергу, жившему в стационаре в гостинице «Астория», записку Б. Загурского. Начальник Управления по делам искусств просил дирижера прийти к нему в здание Большого драматического театра. Путь этот был для Элиасберга нелегким — всего месяц назад товарищи привезли его, ослабевшего, в «Асторию» на саночках, сам он уже ходить не мог. Но сейчас речь шла об оркестре, о музыке, и он пошел... Он увидел Загурского, лежащего под шинелью, со следами недавней контузии. Вскоре после этой встречи по радио было передано объявление: «Просьба ко всем музыкантам Ленинграда явиться в Радиокомитет». Потом Я. Бабушкин так рассказывал А. Фадееву о возрождении оркестра: «В городе было много прекрасных музыкантов, но все они... голодали. Можешь себе представить, как оживились эти люди, когда мы стали вытаскивать их из темных квартир. Боже, до чего многие из них отощали. Это было трогательное до слез зрелище, когда они извлекли свои концертные фраки, свои скрипки, виолончели, флейты и фаготы и здесь, под обледенейшими сводами Радиокомитета, начались репетиции симфоний Бетховена и Чайковского».
Прежде чем эти репетиции начались, прежде чем по радио полились звуки прекрасной музыки, нужно было хоть немного подкормить людей, оказавшихся на последней грани истощения. На помощь пришел начальник Управления по делам искусств Загурский. Он помог добиться дополнительного питания для музыкантов, поддержал просьбу Радиокомитета, адресованную командованию фронта, — пополнить оркестр военными музыкантами.
А в те же дни, задолго до первых репетиций оркестра, работники Радиокомитета узнали, что в Куйбышеве состоялась премьера исполнения Седьмой симфонии Д. Шостаковича.
И тут возникла фантастическая идея: «А что, если... Ведь симфония наша, ленинградская. Ведь и начиналась она в Ленинграде, и Шостакович говорил о ней у нас». Уже никто не помнит, кто сказал это первым, да это и не важно. Эта идея дала Радиокомитету силы поднять на ноги музыкантов, добиться того, что вскоре партитура симфонии самолетом была доставлена в Ленинград.
И до получения партитуры многим сама мысль об исполнении симфонии в условиях Ленинграда казалась неосуществимой. А тут еще К. Элиасберг категорически заявил: «При нынешнем составе оркестра исполнить симфонию нельзя. Нужен полный комплект оркестрантов. Необходим сдвоенный состав медных инструментов»
Из рассказа флейтистки блокадного состава оркестра Галины Лелюхиной:
«По радио объявляли, что приглашаются все музыканты. Было тяжело ходить. У меня была цинга, и очень болели ноги. Сначала нас было девять, но потом пришло больше. Дирижера Элиасберга привезли на санях, потому что от голода он совсем ослабел. Мужчин даже вызывали с линии фронта. Вместо оружия им предстояло взять в руки музыкальные инструменты. Симфония требовала больших физических усилий, особенно духовые партии - огромная нагрузка для города, где и так уже тяжело дышалось».
Кларнетист Виктор Козлов вспоминал: «На первой репетиции некоторые музыканты физически не могли подняться на второй этаж, они слушали внизу. Настолько они были измучены голодом. Сейчас невозможно даже представить себе такую степень истощения. Люди не могли сидеть, так они исхудали. Приходилось стоять во время репетиций».
Ударника Жаудата Айдарова Элиасберг отыскал в мертвецкой, где заметил, что пальцы музыканта слегка шевельнулись. «Да он же живой!». И это мгновение было вторым рождением Жаудата. Именно он потом выбивал барабанную дробь в знаменитой «теме нашествия», которую Алексей Толстой впоследствии назвал «пляской ученых крыс под дудку крысолова».
Шатаясь от слабости Карл Элиасберг обходил госпитали в поисках музыкантов. С фронта потянулись музыканты: тромбонист - из пулеметной роты, валторнист - из зенитного полка... Из госпиталя сбежал альтист, флейтиста привезли на санках - у него отнялись ноги. Трубач пришел в валенках, несмотря на весну: распухшие от голода ноги не влезали в другую обувь.
Нелегко было заставить людей вымыться, снять грязные ватники, которые не снимали всю зиму. К. Элиасберг стал примером для остальных. Он приходил на репетиции в белом воротничке, побритый. А в это же время музыкальная редакция во главе с Надеждой Орловой размножала партитуру симфонии.
Нужно было обеспечить целый оркестр. Это было в апреле — мае 1942 года. В июне шли репетиции...
В день исполнения симфонии все артиллерийские силы Ленинграда были брошены на подавление огневых точек противника. Симфония транслировалась по радио, а также по громкоговорителям городской сети. Ее слышали не только жители города, но и осаждавшие Ленинград немецкие войска, считавшие до того, что город практически мертв.
Это был подлинный союз искусства и техники, мужества и творческой воли. Ведь этот концерт могли слушать на коротких волнах во многих странах мира - в Лондоне, например, или даже в странах Латинской Америки. Это стало возможным после того, как была восстановлена станция "РВ-70", оснащенная коротковолновыми передатчиками. Она обеспечила выход в эфир коротковолновых передач, получивших название "Говорит Ленинград". Именно во время одной из таких передач и прозвучала через нашу станцию трансляция из филармонии Седьмой симфонии Шостаковича.
"Само исполнение Седьмой симфонии в осажденном Ленинграде, – объявил диктор, – свидетельство неистребимого патриотического духа ленинградцев, их стойкости, их веры в победу. Слушайте, товарищи!» И город слушал. Слушали подступившие к нему немцы. Слушал весь мир. А в конце – тишина. Затем аплодисменты, громовые овации, продолжавшиеся больше часа. Люди кричали и ликовали. Они понимали, что стали очевидцами исторического события.
После войны двое бывших немецких солдат, воевавших под Ленинградом, разыскали Элиасберга и признались ему: «Тогда, 9 августа 1942 г мы поняли, что проиграем войну. Мы ощутили вашу силу, способную преодолеть голод, страх и даже смерть...».
Трудно переоценить мужество людей, сделавших невозможное, да просто немыслимое - симфонический концерт в блокадном город - возможным.
Вот они на фотографии, годы спустя.
Впечатление от музыки было столь силным, что люди писали о ней стихи (c сайта kompozitor.su ) :
Людмила Попова рассказала о премьере в своей поэме, так и названной - "Седьмая симфония":
Я помню блеск немеркнущих свечей
И тонкие, белей, чем изваянья,
Торжественные лица скрипачей,
Чуть согнутые плечи дирижера,
Взмах палочки - и вот уже поют
Все инструменты о тебе, мой город,
Уже несут ко всем заставам гордо
Все рупора Симфонию твою...
Солдат Николай Савков, стоявший в тот вечер за орудием у Пулковских высот, сложил такие стихи:
...И когда в знак начала
Дирижерская палочка поднялась,
Над краем передним, как гром, величаво
Другая симфония началась, -
Симфония наших гвардейских пушек,
Чтоб враг по городу бить не стал,
Чтоб город Седьмую симфонию слушал...
...И в зале - шквал,
И по фронту - шквал...
...А когда разошлись по квартирам люди,
Полны высоких и гордых чувств,
Бойцы опустили стволы орудий,
Защитив от обстрела площадь Искусств.
Весть об исполнении Седьмой симфонии в Ленинграде всколыхнула у эвакуированных ленинградцев надежду на скорое возвращение в родной город. Сохранилась телеграмма коллектива Театра оперы и балета имени С. М. Кирова из Перми, адресованная оркестру К, И, Элиасберга: "Гордимся вами, высоко несущими знамя советского искусства, вещая всему миру героизм ленинградцев".
В течение месяца Седьмую симфонию сыграли в осажденном городе еще четыре (!) раза. Концерты транслировались по радио, стало быть, аудитория симфонии многократно возрастала. История создания и исполнения Седьмой симфонии в Советском Союзе и по всему миру хорошо известна, литература об этом поистине легендарном сочинении безбрежна. "Седьмая симфония посвящена торжеству человеческого в человеке.
С уважением, @maksina
В публикации использованы материалы моего Живого Журнала
