Июль, 2013. Нью-Йорк, аэропорт Ла-Гуардия.
В громкоговоритель сообщают об отмене ряда рейсов. Облегчение, нашего рейса нет в списке. Но радость было недолгой, через 15 минут табло вылетов начинает краснеть. И вот уже напротив нашего рейса появляется тот самый «CANCELED».
Ситуация накаляется, но не критичная (просто мы ещё не вспомнили о том, что у нас впереди стыковочный рейс и нас уже ждёт приятель в аэропорту, с которым у нас нет возможности связаться).
Подходим к стойке авиакомпании, чтобы выяснить, что, собственно говоря, вообще происходит и когда полетим. И вот здесь сердце начинает биться быстрее. Оказывается, что наш вылет будет через 30 (!!!) часов. Приходит осознание того, что мы не попадаем на свою пересадку в Вашингтоне. Как приятелю узнать, что мы всё еще в Нью-Йорке и нас надо забрать на следующий день?
В аэропорту начинается паника. Десятки рейсов отменены. Все люди куда-то звонят, куда-то бегут. Краем уха слышим, что все гостиницы в аэропорту «SOLD OUT» и смысла просить размещения нет. Чувство тревоги сменяется отчаянием, настраиваемся провести ближайшие 30 часов на полу.
Но тут замечаем, что открыт один единственный выход. И чудо, самолет летит туда, куда надо вам, в Вашингтон. Мы суём старые посадочные и справку об отмене нашего рейса, на ломанном английском объясняем, что не можем ждать так долго и хотим на этот самолёт. Если честно, то я особо не надеялась на что-то. Но сотрудница аэропорта в считанные секунда пробивает новые посадочные и загоняет нас в рукав. Как только мы зашли на борт, стюардесса закрыла выход. Мы не успели сесть, а самолёт уже тронулся.
И вот мы сидим в бизнес-классе, который достался нам совершенно случайно. Тютелька в тютельку успеваем на наш стыковочный рейс. С ужасом вспоминаем о перспективе 30-часового ожидания и комфортно устраиваемся в наших роскошных кожаных сидениях. На улице уже темно, предвкушаем увидеть ночной Нью-Йорк.
Жизнь – кайф, но не долго.
А почему рейсы вообще были отменены? Почему-то этот логичный вопрос не пришёл нам в голову в здании аэропорта. Вопрос появился уже после увиденного ответа. На взлётно-посадочной полосе лежал огромный самолет без передней стойки шасси. Вокруг стояли десятки машин со включенными проблесковыми маячками. Конечно, борт не полыхал, а вокруг не были разбросаны трупы, но сказать, что увиденное приободрило нас и благословило на полёт нельзя.
Взлетели. Ночной Нью-Йорк уже не манит. В голове куча мыслей: «Бедные пассажира разбившегося лайнера, как им после такого стресса летать. Тысяча людей остались внизу и не могут добраться домой, в отпуск, в командировку. Не обманули ли мы судьбу, когда сели в другой самолет? Может надо было остаться?»
В полёте 30 минут. Вроде начинаем успокаиваться. В окно иллюминатора видим, что погода портится. Портится – это мягко сказано. Такое ощущение, что мы грешники в котле в преисподней. Закрываем шторку иллюминатора и пытаемся поймать дзен, отвлекшись на болтовню американцев. Урок английского оказывается очень коротким. Самолёт резко теряет высоту так, что пассажиров подбрасывает в креслах (спасибо ремням безопасности). В салоне мигает свет. Очевидно, что произошло что-то нездоровое. Тут выходит стюардесса с натянутой улыбкой и сообщает, что в нас попал в разряд, но всё окей, катим дальше. И тут мы понимаем, что дзена не будет. Считаем минуты до посадки.
Слава Богу, сели. Садимся у следующего выхода на посадку, хотим перевести дух. Любуемся на кристально белые новенькие лайнеры. Тут нам сообщают, что надо спуститься на уровень ниже и пройти на посадку.
Спускаемся, выходим на улицу. Ситуация начинается казаться странной. 9 пассажиров идут ночью среди ангаров. Поворачиваем и вот перед нами наш «авиалайнер», а точнее кукурузник, которому не меньше 30 лет. Я на полном серьёзе хочу развернуться и вернуться в здание аэропорта. Но вокруг все спокойны, никого ничего не смущает. Не буду же я отбиваться от стаи? Заходим. Сзади 5 сидений в ряд как в автобусе. Садимся, взлетаем. Из кабины пилотов выходит стюардесса со стеклянным глазом и парализованной рукой. Мой моральный дух просто на нуле. Вместо предложенной газировки с удовольствием закинулась бы снотворным, чтобы скрасить эти 1,5 часа в небе.
Понимаю, что судьба не просто подавала мне знаки, она с рупором орала мне в ухо, что самолет – это не моё вообще. И вот я уже со смирением готова принять любой исход этого дня. Сил для переживаний не осталось совсем. Но спойлер был в начале истории. Я начала писать её, значит я выжила. На удивление, этот полёт прошёл отлично и весь отпуск был в чистый кайф.
А мораль всей басни такова – даже если всё складывается катастрофически плохо, это еще не означает, что ты катишься с обрыва вниз. Не надо искать смыслов там, где их нет.
